Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

– Приветствую тебя, беглец! Я вижу, ты подготовился к моему визиту, собрав здесь кучку жалких людишек и запудрив им мозги о своём якобы величии и моём якобы предательстве! Да ещё и выставил против меня какую-то нелепую железяку! – Усмехнувшись, он поглядел на механического дракона. – И это всё, что ты можешь? Да от вас ничего не останется, как только мой дракон разок дохнёт пламенем! Все за меня, потому что я веду Гулсен к свету, а ты, когда был монархом, тянул его в пропасть! – Тут он повертел головой, словно кого-то искал в рядах противника. – А где эти ваши так называемые призванные? Сбежали обратно в Англию? Ах вы, бедненькие, – с издёвкой просюсюкал он и расхохотался. – Знаете, как я вас нашёл? – продолжил он, обращаясь к монарху. – Нет, не той земной штукой – она, к сожалению, сломалась, – а с помощью вашего приятеля, который раскололся только тогда, когда ему стали погружать в сердце нож! – При этих словах

весь посёлок вздрогнул, а монарх сжал кулаки от негодования.

– Ты ответишь за всё, мерзавец, недостойный звания дворецкого! – закричал он. – Ты пришёл воевать с собственным народом! По-твоему, это благородно? Я простил тебя уже тысячу раз, Джеральд, ибо ты не по своей воле стал таким, и дал тебе время понять это и исправиться, но ты меня не понял! Теперь же я промолчу и скрепя сердце сражусь с тобой, раз ты так этого хочешь! Но не рассчитывай больше на то, что я поддамся тебе на этот раз только потому, что дорожу тобою. Мне надоело терпеть твои выходки и видеть, как ты разрушаешь королевство! И если ты привёл армию, сразись сперва один на один со своим господином, а уж потом говори и делай, что хочешь, хоть всё тут разнеси, но наши отношения мы должны выяснить лишь вдвоём, в честном и равном бою! – И монарх Гулсена поднял над головой сверкающий меч. То был, разумеется, самый обыкновенный меч, но Лайонелл чувствовал себя с ним не менее уверенно, чем с мечом Гулла: кузнецы постарались на славу для своего монарха, выковав ему самый прочный и самый надёжный клинок из всех мечей, имевшихся в посёлке. Пожалуй, лучше этого меча мог быть только сам меч Гулла Великого.

Джеральд довольно оскалился: он давно хотел именно этого – самолично расправиться со своим главным врагом, пронзить этого львиного узурпатора своим копьём, копьём Сенджамина, который в те давние времена мог бы запросто избавиться от своего господина и править Гулсеном безраздельной властью, если бы не был ему так предан. От этой мысли Джеральду стало противно. Преданность… Какое же мерзкое на вкус это слово, словно муха, попавшая в сладкий мёд! Это самое дорогое для ансервцев слово заставляет их подобно этой самой мухе липнуть к своим господам, словно к мёду. Вот же гадость! Джеральд скривился от этой мысли. Как хорошо, что он один правит Гулсеном, а тот, кто пытается мешать ему в этом, как правило, долго не живёт. Вот они собрались сейчас здесь, всего лишь жалкая кучка непокорных, что она ему? Плюнуть и растереть. Джеральд даже пожалел, что столько времени вёл огромный отряд ради этой мелочи. Тут и трое всадников за минуту управятся, а уж его Слэй… Однако мысль сразиться со своим заклятым врагом была настолько заманчивой, что Джеральд принял вызов монарха.

– Отлично, – крикнул он. – Мы сразимся. Но знай, что против копья Сенджамина твой жалкий меч – ничто! Однако прежде я хочу вернуть всем вам то, что вы недавно потеряли, – он с ухмылкой обвёл взглядом толпу гулсенцев. Те изумлённо переглянулись.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Лайонелл.

В ответ на это Джеральд сделал знак одному из охранников, и тот повернул дракона боком. И поражённые поселенцы увидели, что к боку дракона привязано безжизненное, окровавленное, истерзанное тело их вождя. Дерека Ван Бастена.

– Он ещё жив, – объявил дворецкий. – Но, как мне кажется, ненадолго – слишком долго этот олух не хотел раскрывать нам ваше местонахождение, так что пришлось его немножко поистязать. Но так просто я вам его не отдам, – взглянул он уже на монарха. – Говори, где ваши английские прихвостни вместе с моим мечом, иначе, – он подлетел к пленнику, и, взяв копьё наперевес, ткнул остриём в шею безвольно повиснувшей головы Дерека. – Он умрёт.

– Это не твой меч, – спокойно произнёс монарх, услышав за спиной ропот односельчан. – И не мой. И не призванных. Меч Гулла принадлежит первым правителям и всему королевству, и ни я, и никто другой не имеет права владеть им! Я знаю, для чего тебе нужен этот меч: ты объединишь его с копьём и этим ускоришь гибель королевства! Но подумай, Джеральд: ведь в этом случае ты и сам погибнешь вместе с Гулсеном! Неужели тебе не дорога твоя собственная жизнь?

– Ха! – произнёс Джеральд. – Глупец! Я исчезну отсюда в тот миг, когда объединю артефакты! И знаешь, куда? В Англию! – Таких слов от своего бывшего соправителя Лайонелл не ожидал и уставился на дворецкого непонимающим взглядом. – Потому мне и нужны эти призванные! Объединённые артефакты обладают колоссальной силой, что стало ясно после предыдущего визита к нам англичан. Тебе ведь твой отец наверняка рассказывал историю о том, как его отец сражался вместе с англичанами против звероидов? Тогда меч и копьё были едины, а представь, что будет, если они объединятся снова! Когда в моих руках окажутся призванные, я использую их энергетическую связь с Англией, что ещё в них осталась, для своего перемещения!

Я перемещусь через их знак Гулла прямиком в Англию, а они останутся здесь и не смогут вернуться! И погибнут вместе со всеми! Оутсен мне сам так сказал! Так что если ты сейчас же не скажешь мне, где они, я, как уже говорил, убью его! – И Джеральд ещё сильней вдавил копьё в шею Дерека. Кончик его жала тут же окрасился одной-единственной каплей крови несчастного. Но даже с такого расстояния монарх Гулсена заметил это.

– Ты посмел осквернить священное оружие кровью невинного человека! – вскричал он. – И жестоко за это поплатишься! Я не скажу тебе, где призванные, и никто не скажет, ибо от них зависит судьба королевства. А ты стал пешкой в чужих руках, Джеральд, и даже не заметил этого! Твою жажду власти, все твои слабости использовали в своих целях земные люди, ни в грош не ставя твою личность, и попросту уничтожат, когда ты выполнишь все их приказы. Я бы никогда с тобой так не поступил. Но, как я уже сказал, я тебя не виню. У нас с тобой был уговор – сразиться один на один. Я предлагаю поставить на наш поединок и жизнь Дерека, и местонахождение призванных. Если я проиграю, мы все сдадимся тебе, я расскажу тебе о том, где сейчас призванные, и ты сможешь после этого убить и меня, и Дерека. – Он с трудом произносил эти страшные слова, понимая, сколь много ставит на карту, фактически предавая весь посёлок. Но другого выбора не было: Дерека нужно было спасать. – А если проиграешь ты, Дерек остаётся в живых, ты отдаёшь нам копьё Сенджамина и убираешься обратно в Гулсенскасл! Ну что, с такими условиями ты согласен?

Глаза Джеральда сверкнули торжеством.

– Ты подписал себе смертный приговор своими же собственными словами! – захохотал он. – Впрочем, чего ещё ждать от неудачника и труса?! Я принимаю твоё предложение! Готовься к сражению в стороне от посёлка, чтобы тебе никто не смог помочь, если упадёшь с дракона!

Монарх стиснул зубы, в который раз поражаясь коварству и хитрости своего дворецкого, но в ответ ничего не сказал. Джеральд развернул Слэя и унёсся во тьму. К Лайонеллу тут же подошли все поселенцы и принялись его подбадривать. Лич Беркли тоже что-то крикнул с высоты своего дракона, но монарх не расслышал. Его мысли были заняты другим. Как бы жутко это ни звучало, но он чувствовал, что проиграет. Он подведёт их всех. Лайонелл О`Крайтон, конечно же, знал, что если он погибнет в этом поединке, то Джеральду, несомненно, дадут отпор без промедления, но тогда это будет уже совершенно бессмысленно: их уничтожат за считанные мгновения. Поэтому монарх счёл разумным прямо сейчас попросить у своих подданных прощения за то, что только что поставил их всех под удар. Он слез с дракона и с плачем рухнул на колени к ногам гулсенцев. Не понимая, что происходит, весь посёлок бросился его поднимать, но Лайонелл не вставал. Он рассказал им, почему валяется сейчас в ногах у своего народа. Но поселенцы ничего не хотели об этом слышать. Они всё же подняли монарха на ноги и усадили обратно на Стримстила. И тут все они увидели, как в долине впереди них происходит ужасное зрелище: сотни чёрных как смоль драконов приземлялись с небес и ровным строем вставали в ряды, мордами к ним. Закованные в такие же чёрные доспехи всадники с мечами и копьями в полном молчании неторопливо передвигались верхом по долине, вставая каждый в строго определённое место в колонне. Чёткая организованность этих воинов поражала монарха, и он подумал, что, не будь все эти рыцари под воздействием своих драконов, заражённых «чёрной чумой», они бы ни секунды не остались на стороне Джеральда, а перешли бы на их сторону. Но, к сожалению, пока никто не знал, как избавить их от этого воздействия, а это означало, что солдаты будут сражаться за Джеральда до последнего издыхания. В этом смысле они были идеальным и непобедимым войском.

Вскоре долина была уже черным-черна. И хотя ночью их было почти не видно, от этого они казались ещё более грозными. И вся эта несущая смерть орда должна была вскоре обрушиться на их крохотный посёлок, если монарх проиграет бой.

– Что же ты делаешь, Джеральд… – негромко вымолвил он, глядя на это ужасное зрелище.

Лайонелл О`Крайтон ждал сигнала Джеральда. Да, с виду было позорно, подобно гончей, прибежать на этот зов, но на самом деле сейчас для всех них было неважно, кто кем будет командовать. Все они думали об исходе предстоящего поединка.

И вот сигнал был дан. В рог затрубил сам Джеральд.

– Я вернусь назад с победой, – сказал монарх окружившим его гулсенцам. Многие плакали. – А если не вернусь, вы знаете, что делать. Следите за передвижениями его армии. Возможно, они попытаются вас скомпрометировать, нарушив кодекс поединка, и атаковать посёлок или же меня до того, как я закончу сражение.

Не дожидаясь ответа от тех, в ком он был абсолютно уверен, Лайонелл О`Крайтон тронул поводья Стримстила и взлетел с холма навстречу своей судьбе.