Непрерывность
Шрифт:
– Ты меня слышишь?
Он неопределенно качнул головой, то ли да, то ли нет, но это был ответ.
– Дыши, друг, дыши, постарайся расслабиться и дыши, помощь близко.
Женщина вернулась к нам уже одетая, майка была совсем в обтяжку, коротенькая, и ее обнаженный живот разделял майку и совсем коротенькие шорты, которые больше напоминали набедренную повязку.
– Как он? – спросила она тихо.
– Живой, – ответил я. – Что случилось в воде?
– Мы отплыли совсем недалеко, и, как я уже говорила, он вдруг захрипел, стал хвататься
– И правильно сделали, что испугались. Он хорошо плавает?
– Очень. Почти каждый день ходит в бассейн. Я не понимаю, что произошло.
– Скорее всего, сердце. Инфаркт. На инсульт или эмболию не похоже – все конечности двигаются, раздышался. Скорая совсем близко. Вы посмотрите за ним, я тоже пойду оденусь.
Широкая асфальтированная дорожка шла от пляжа к парковке, расположенной на площадке в лесу, выше озера. С этой стороны и должна прийти помощь. Сирена была слышна все громче, она рвала на части тишину, звуковые колебания расшатывали покой вокруг озера. Воздух, казалось, начал двигаться в такт визжащей сирене, и если бы это не был знак приближающей помощи, звук мог бы показаться отвратительным, раздражающим. Наконец, сирена затихла, и звук словно перешел в состояние света: белая вспышка пробежала по дорожке, шарахаясь от куста к кусту, нарастая в своей интенсивности.
Без сирены стал отчетливо слышен шум мотора. Скорая прибыла на стоянку. Свет фар очертил полукруг и погас – машина развернулась каретой к пляжу. Стоянку не видно за деревьями и кустами, но она совсем недалеко, было хорошо слышно, как мотор стал работать тише – машина скорой помощи остановилась. Еще минута, и вот три темные фигуры, ярко сверкая качающимися в такт быстрой ходьбе ручными фонарями, появились на дорожке. Я подбежал к месту, где лежал мужчина, и крикнул, помахав правой рукой:
– Сюда! Мы здесь!
Фигуры и фонарики на секунду замерли, а затем быстрым шагом направились к нам, невольно слепя нас.
– Что случилось? Что происходит? – спросила первая мужская фигура, подходя к нам.
– Пошел купаться и, похоже, случился инфаркт, – ответил я. – Мы достали его быстро, остановки сердца не было, но остановка дыхания была. Он уже раздышался.
Работник скорой помощи вгляделся в темноту, стараясь рассмотреть меня: мой голос показался ему знакомым.
– Да, это я, – отвечая на эту попытку, ответил я.
– А, доктор, я не узнал вас в темноте. Он живой, уже хорошо! Давайте, ребята, кислород, все дела. Машина сюда не подойдет, надо его эвакуировать к парковке, колеса на каталке будут вязнуть в песке, так что давайте вручную до дорожки, а там на колеса! Чья собака?
Муррей вертелся вокруг, не понимая происходящего, периодически вставал на задние лапы и лаял. Его размер вызывал у людей беспокойство.
– Муррей! – крикнул я. – Ушел отсюда!
Собака без колебаний отошла в сторону и замерла, глядя на меня.
– Ждать! – скомандовал я. Муррей сел и замер.
Это
– Здорово, – заметил фельдшер. – Просто мешается сейчас, – извиняющимся тоном сказал он.
– Да, конечно, извините, что сразу его не убрал, – ответил я.
– Вы вместе с ним были? – спросил фельдшер.
– Нет, мы с псом гуляли, услышали крик, подбежали. Вот эта дама была с ним в воде, когда все случилось.
Фельдшер повернулся к женщине, подошел к ней ближе и начал расспрашивать о произошедшем, выяснять, чем болел пострадавший. Помощники в это время меряли давление, считали пульс, бегали за носилками.
В считанные минуты пациент был уже внутри кареты скорой помощи. Здесь был яркий свет, игла ушла в вену, внутривенный раствор дождинками закапал в трубке. Электроды кардиограммы передавали сигнал самописцу. Все происходило быстро и слаженно.
– Точно, инфаркт, передняя стенка, вы правы, – радостно констатировал фельдшер. Затем взял рацию и передал: – Мужчина, 52 года, инфаркт, передняя стенка, давление сто семьдесят на сто, пульс сто двенадцать в минуту. Все, отъезжаем, готовьте катетеризационную.
Ему ответили что-то одобрительное через хрип и треск рации и отключились.
– Кто у вас сегодня дежурит? – спросил фельдшер.
– Марк. Передайте ему, что я сказал: нечего дурака валять, пусть работает, – шутливо ответил я.
– Обязательно, – улыбнулся фельдшер. – Все, мы погнали!
Один из команды уже сидел за рулем. Фельдшер был около больного, а третий помощник стоял рядом со мной у входа в карету, готовый захлопнуть двери. Я отступил на несколько шагов, махнул на прощание рукой. Створки захлопнулись, машина зарычала, на ее крыше вспыхнули мигающие огни, взвыла сирена, и скорая сорвалась с места, немного замедлила ход перед выездом с парковки на дорогу, затем снова рев двигателя, и она исчезла за поворотом, оставляя угасающий шлейф света и звука.
Парковка вновь погрузилась в тишину и покой, как будто ничего здесь не происходило несколько минут назад. На площадке стояли только я и женщина, больше ни души, даже Муррей остался на пляже ждать меня, как ему было приказано. Еще в ближнем к пляжу углу стояли две машины – большой внедорожник и обычный седан, марки различить в темноте нельзя, но и так было понятно, какая машина чья. Женщина была растеряна, подавлена, оглушена произошедшим.
– Все будет нормально, – сказал я максимально уверенным голосом.
– Вы врач?
– Да, кардиолог. Сегодня дежурит мой напарник, он очень хороший доктор, и он все сделает все как надо: поставит стент, все будет хорошо. Конечно, ваш друг нахлебался воды, у него может развиться аспирационная пневмония, но все эти волнения – на потом. Сейчас расслабьтесь, давайте соберем вещи, и езжайте в больницу. К тому времени, когда вы приедете, все уже будет сделано, и он вас будет ждать вас в реанимации.
– Почему в реанимации?
– Такой порядок. Просто для наблюдения.