Непрерывность
Шрифт:
Я люблю закат в сосновом бору, когда багровое небо опускается низко, до самых сосен, и сосны иголками своих крон прокалывают закатное небо и начинают через свои стволы-вены впитывать закат в землю, и от этого прозрачная кора сосен становится слегка пурпурной, и этот пурпурный отблеск сосен заполняет весь воздух вокруг, размывая четкие очертания предметов. Так продолжается, пока земля через сосны не впитает весь закат, и тогда наступает темнота.
Вот она и наступила. Многим может показаться, что оказаться одному ночью в лесу неприятно и страшно, ведь лес перестал быть для нас родным, близким, это больше не наша среда обитания, мы здесь чужие, а темнота
Это мой лес, я его знаю, точнее, знаю дорожку, по которой иду, я знаю повороты дорожки, где она чуть поднимается, а где начинает спускаться к озеру. К тому же луна светит достаточно ярко, чтобы более или менее видеть все вокруг.
Муррей уже не носится по лесу, а легко бежит рядышком: он опасается ночного леса. Мы уже почти подошли к озеру, тропинка дальше делает легкий поворот налево, идет вниз и, словно ручеек, вливается в небольшой песчаный пляж. Отсюда днем между деревьями можно видеть озеро. Звук наших шагов задает ритм ходьбы, он как мяч, который отлетает от стены после сильного удара, возвращается к тебе же, и ты должен его отбить, и чем быстрее и сильнее ты отбиваешь мяч, тем быстрее и сильнее он возвращается к тебе для ответного удара. Мы невольно ускоряем шаг.
Вдруг Муррей остановился и замер. Я даже не успел отреагировать на его остановку, как услышал крик:
«Помогите!» Крик был женский, отчаянный, он доносился со стороны пляжа. И опять: «По-мо-ги-те!» Неразборчиво были слышны какие-то причитания. Кричит женщина, значит, кто-то пытается ее изнасиловать или происходит что-то еще, но что именно – мне не приходит в голову. Я ускоряю шаг.
Если там несколько человек, то мне будет нелегко, я не помню, когда дрался в последний раз, хоть бы дубинка какая-то валялась на дороге, а то у меня же ничего нет. Вот опять крик, единственное мое оружие – это телефон. Начинаю бежать, собака бежит впереди меня и исчезает в темноте. Что будет, то будет – разберемся. Импровизация – лучшее оружие. Беру телефон в руку. Если ситуация не в мою пользу, то надо будет сразу звонить. Вот тропинка выскакивает на пляж, ноги завязают в песке, скорость падает. Бегу вдоль берега, глаза лихорадочно сканируют пространство пляжа.
После леса кажется, что луна освещает пляж очень ярко, и вот я вижу, как ко мне в сопровождении Муррея, взрывая ногами песок, сигналя, размахивая руками, отражая кожей серебряный свет, бежит голая женщина. Мои глаза впились в пространство за женщиной в поиске преследователей, но позади никого не было.
– Помогите, пожалуйста, – уже не кричала, а, задыхаясь то ли от волнения, то ли от бега, громко говорила она.
– Что, что случилось? – спросил я, оглядываясь по сторонам.
– Он утонул!
– Кто? – выкрикнул я. Я испытал что-то вроде облегчения: банды насильников нет, ложная тревога. – Что произошло, когда?
– Мы пошли купаться, отплыли от берега совсем недалеко, он вдруг захрипел, стал уходить под воду, хвататься за меня! Я испугалась!
– Когда это случилось?
– Да вот только что!
– Где?
– В озере!
– Где конкретно? Где в воду заходили?
– А-а, вон там, вон наша одежда на берегу… Мы от берега совсем близко были…
У воды в самой отдаленной части пляжа лежали два темных холмика одежды, обувь небрежно брошена рядом. Я включил телефон, он засветился ярко, как вторая
– Человек утонул. Пляж, озеро!
Передал телефон женщине:
– Объясняйте дальше, – и стал сдирать с себя майку и джинсы, подбежал к месту, где они заходили в озеро. Я посмотрел на поверхность воды. Справа поперек лежала, не шелохнувшись, лунная дорожка, на поверхности – ни единого признака движения: ни от ветра, ни от рыбы, ни от человека. Он где-то там, в толще воды, завис в черной невесомости глубины в нелепой расслабленной позе, его воля и сознание оставили его тело на произвол окружающего мира, сейчас он одинок, как никто в мире.
Мне стало его жаль. Мне стало жаль озеро – или озера: смерть в озере, мертвое тело в озере, дух смерти, как бензин, будет отравлять воду. Я взглядом определил сектор поиска и побежал в воду. Люди обычно тонут в первом метре глубины, и он должен быть совсем близко от берега, собака бросилась за мной. Когда вода поднялась выше колен, я сделал глубокий вдох, задержал дыхание и, вытянув руки вперед, нырнул. Лицо и грудь обдало холодом, я начал плыть под водой, широко раздвигая руки, надеясь наскочить, зацепить тело. Я попробовал открыть глаза в надежде различить хотя бы светлые пятна от лунного света, но тщетно – полная темнота, так что глаза лучше держать закрытыми, чтобы хотя бы вода их не раздражала. Я проплыл, сколько позволило дыхание, подгребая под себя податливую воду.
Надо подняться на поверхность глотнуть воздуха и переориентироваться. Ведь когда плывешь под водой, как и когда гуляешь по лесу без тропинки, всегда забираешь в одну сторону, всегда ведет по кривой. Я выгнулся, начал подъем и совершил глупость, непростительную для человека много ныряющего: пошел наверх головой, думая, что здесь совсем мелко, но под водой я шел параллельно дну и оказалось, что я глубже, чем думал. Мне нужно было пройти всю толщу воды до поверхности, я старался сделать это побыстрее и на всем ходу головой врезался в тело.
– Твою мать! – вырвалось у меня. Все произошло неожиданно, моя голова ударилась о спину, тело, как бревно, стало отплывать куда-то в сторону, нужен воздух, но и тело отпускать тоже не хочется. Я стал загребать руками уплывающее по обретенной от удара инерции тело, надеясь ухватиться хоть за что-нибудь, и в этот момент выплыл на поверхность.
Воздух. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох и опять ухожу под воду, быстро, пока не потерял ориентацию, пока он совсем рядом. Вот он, я легко нащупал его тело, руки скользнули по плечам, нужна голова, там волосы, за них можно крепко ухватиться, и вот голова – волос нет, лысый. «Мачо хренов! Нехорошо так о человеке… А вдруг просто облысел? Заткнись, просто заткнись!» Я двумя руками схватил его за нижнюю челюсть и притащил к себе, поднырнул под спину, обхватив его грудь рукой сзади, с силой начал выталкивать его и себя на поверхность.
Он без сознания, а может, уже мертвый, но это облегчает задачу вытащить его на берег. На поверхности я перехватываю дыхание, высунул его голову над водой, и дальше все просто – азбука спасения. Я гребу, буксирую тело к берегу. Всплыв над поверхностью, замечаю плывущую ко мне собаку. Только не хватало, чтобы Муррей начал забираться на меня, пытаясь помочь. Берег совсем близко, правой рукой я держу тело за грудь, обхватив его под мышками, сам на спине, левой рукой и ногами гребу к берегу, стараясь держать его голову над водой, при этом между гребками я сам ухожу под воду. Вот еще несколько гребков, и я чувствую дно.