Непридуманные истории Мавридики и её друзей
Шрифт:
Так успокоил своего нового друга Витя.
Назавтра Василёнок был во Дворце молодёжи, он дождался, когда Вероника закончит заниматься, и они пошли гулять.
Позже его выловили мальчишки и побили.
На следующий день Василёнок опять стоял у Дворца молодёжи, и его опять били.
Василёнок висел на турнике, ел морковь, чтобы вырасти.
Они с Витей делали модели, он каждый день гулял с Никой, и почти каждый день его били.
Что у тебя за ссадины опять на лице? –
– Упал, поцарапался, споткнулся, – так обычно отговаривался Василёнок.
Однажды, погуляв с Вероникой и Витей, мальчик пошёл на остановку, чтобы ехать домой.
Они опять его подкараулили, но тут откуда-то с криком выскочил Витя и побежал с палкой на обидчиков друга, ещё появилась Вероника и тоже бросилась на помощь.
Потом они мылись под колонкой и смеялись друг над другом и над тем, как драпали недруги и как обалдел Гера, когда Вероника поцарапала ему его красивую физиономию.
Он всегда стоял в сторонке и не принимал участие в драке, брезгливо посматривая на дерущихся, а тут и ему прилетело. Витя сказал, что вроде Гера даже заплакал.
Они долго смеялись, прикладывая намоченный холодной водой кусочек рукава от рубашки Василёнка.
А потом Витя корректно отвернулся, а Вероника, чуть наклонившись, поцеловала Василёнка в лоб, с огромной, красной шишкой.
Василёнок был самым счастливым мальчиком на земле.
Зимой они реже виделись с Вероникой, но они придумали писать друг другу письма.
У них были домашние телефоны, но письма – это было интереснее.
Они описывали, что делали, как прошёл день, писали про природу, про погоду. Когда открываешь конверт, всегда выпадал бумажный журавлик. Василёнок научил ещё летом Веронику складывать журавликов.
Это была самая волшебная зима, Василёнок мечтал о встрече с девочкой.
То он спасал её от хулиганов, то вытаскивал из горящего здания, то они летели вместе к далёким планетам, то скакали на конях в прериях Амазонки, то он сражался за неё на рыцарском турнире…
Наконец-то настало лето, Василёнок немного подрос за зиму, даже отец сказал, что такими темпами он к пятнадцати годам и его догонит…
Василёнок хотел поскорее увидеть свою подружку.
С самого утра мальчишка крутился у зеркала, одевался, прихорашивался, наконец-то отправился на встречу.
Он с волнением подошёл к назначенному месту.
У Дворца молодёжи стояла стройная, высокая, красивая девушка, Василёнок задохнулся от любви, нежности и… разочарования.
Он не подошёл к Веронике, не показался.
Не осмелился.
Она долго стояла и крутилась в недоумении, а он же, спрятавшись в кустах сирени, кусал кулаки и плакал горькими слезами первой любви,
Даже не подходя близко, Василёнок понял, что девушка, к сожалению, выше его, намного. На целую голову, а то и больше.
Он больше не писал ей, не отвечал на её письма. Она долго писала, а он не отвечал.
Он звонил, там снимали трубку.
– Никуша, это, видимо, тебя, – говорили на том конце.
– Алё, – нежным и чистым голосом говорила девочка, – алё…
Но Василёнок молчал, а потом падал на подушку и бил, бил кулаками от ярости и безысходности положения.
Потом родители переехали в другой район, Василёнок повзрослел и уже стал просто Васей…
Иногда он вспоминал о своей первой и чистой любви, смеялся и ругал себя того, четырнадцатилетнего, называл дураком и трусом.
Он встретил её лет двадцать спустя, она всё так же была красива, а он уже не был маленьким Василёнком.
Он уже давно вырос и теперь был сам на голову, а то и больше, выше Вероники.
Он не подал вида, что узнал её, и не подошёл.
Потому что был давно и счастливо женат, потому что она могла оказаться замужем, забыть его…
Она увидела его, нахмурила красивый, чистый лоб, будто что-то вспоминая, потом, пожав плечами, вышла из кафе, куда Василий Васильевич зашёл с коллегой выпить чашечку кофе.
Через минуту к их столику подошёл официант и положил перед Васильком скрученного из салфетки журавлика.
– Что это? – спросил он, уже догадываясь.
– Передали вам, одна девушка, она сидела воон за тем столиком, – сказал официант и показал рукой туда, где сидела Вероника.
Василий Васильевич выбежал из кафе, но Вероники нигде не было видно, лишь за углом мелькнул хвостик оранжевого, газового шарфика, который был на Веронике, там… в кафе…
– Ну вот… я опять струсил, – сказал он вслух.
Коллега сидел и непонимающе смотрел.
– Принести вам ещё кофе? – спросил официант.
– Да, пожалуй, да. Принесите мне ещё кофе…
– Василь Васильич? – спросил осторожно коллега.
– Встреча с юностью, – ответил Василёнок, – оказывается, ничего не поменялось, я всё тот же болван и трус, только высокий, выше на две головы…
Волк
Он вышел на улицу, лениво потянулся.
Зима в этом году была суровая, морозы стояли такие, что всё трещало, с едой было более-менее нормально, пока.
Но подрастали дети, а они хотели есть. Материнского молока уже не хватало, да и Мать начала огрызаться, потому что у детей уже зубы, хорошие такие, и они кусают Мать.