Неприкасаемая
Шрифт:
— Ты ведь сама говорила, что после пробуждения мужчина может желать и других женщин, а не только свою Невесту.
— Конечно, может, но только в том случае, если твоя невеста, жена или кто-то ещё чем-то тебе неприятна. Неужели я действительно не нравлюсь тебе?
Он нахмурился.
— Ты искренне не понимаешь, почему я всё ещё сомневаюсь в своей участи?
Сейчас он сильнее, чем кто-либо другой за всю её жизнь, заставил Дани почувствовать себя ненормальной.
Хотя нет.
— Вампир, я думаю, что ты боишься остепениться — и дело даже не во мне. Ты был одинок в течение многих лет, и за последние триста лет у тебя не было ни одной любовницы. И сейчас у тебя холостяцкая паника.
— Я не понимаю, о чём ты.
— Состояние, когда мужчина испытывает абсолютно нелогичный страх перед женщиной, особенно если она ему нравится. Его пугает мысль о том, что зубная щётка какой-либо девушки будет находиться в его ванной, тем самым нарушая границы его мужского пространства, и тому подобное.
— Паника? Я не паникую. — Он усмехнулся. — Даниэла, до тебя нельзя дотронуться!
Фригидна. Довольно.
— Нет, дело в тебе! Твоё сердце холоднее моего. Дотронуться нельзя до тебя.
Она отвернулась от него, собираясь уйти прочь от вампира с его непробиваемой честностью. Потому что… это было больно. Жизнь, которую я придумала…
Мёрдок пошёл за ней следом.
— Только из-за того, что я не готов вслепую принять Невесту, с которой едва знаком, — навечно принять — делает меня бессердечным? Я бы назвал себя, скорее, разумным.
— О, так, может, это не я, а ты? Сделай уже свой выбор!
— Даже будь ты совершенна во всём, меня бы возмутила эта ситуация. Обуздавших жажду учат бояться жажды крови, потому что это сводит нас с ума и делает неконтролируемыми. К этому же приводит пробуждение! Так должны ли мы одобрять его? — Он мгновенно оказался прямо перед ней, закрыв пути к отступлению. — Из-за него я поступаю так, как никогда бы не стал поступать. Хотела бы ты попробовать то же самое? Полностью изменить своему поведению?
— Если бы я была тобой? Бе-зус-лов-но. Потому что это факт — ты больше не особенный. Ты не единственный в Ллоре. Ты кровопийца, который легко укладывал женщин в койку. И сейчас ты просто предсказуем. — Он надвигался на неё, пока она не прижалась к стене здания. — Ты просто шлюха в мужском обличии, нет? — Их лица были совсем рядом, между ними лишь курился дымок её дыхания.
— Это тебя действительно беспокоит? — Они боролись — ей нужно было прекратить пялиться на его губы.
— А не должно?
Его взгляд упал на её грудь, пронзив её так, что она задохнулась и спросила:
— Что? Чего ты хочешь?
Сузив глаза, ставшие цвета горячего обсидиана, вампир посмотрел на неё.
— Того
Она пошатнулась. Он хотел этого?
— Но ты не можешь.
Он покачал головой.
— Я не могу провести пальцами по твоему запястью. — Одетой в перчатку рукой он прикоснулся к её волосам. — Я не могу дотронуться губами до твоей шеи… или до твоей груди. И это сводит меня с ума.
Вампир подошёл к ней ещё ближе и опёрся о стену так, что его предплечья оказались по правую и левую стороны от головы девушки. Его губы прямо у её уха прошептали:
— Я не слишком близко? Тебе не больно?
Она почувствовала, как в её живот уперся напряжённый член, но сдержала стон.
— Нет, нет… Но как я пойму, что ты не хочешь укусить меня?
— Я не укушу. Клянусь.
Вампир немного отодвинул бёдра. Но в тот момент, когда он был готов снова прикоснуться к ней, ушки девушки дёрнулись.
Она отпихнула его:
— У нас гости.
Даниэла что-то заметила.
— Хватай его! — крикнула она, указав в сторону свалки мусора внизу переулка.
Мёрдок заметил седовласое, похожее на гнома существо с миниатюрной тростью и мгновенно переместился к нему. Но создание оказалось быстрее, стремглав бросившись прочь. Игра в кошки-мышки продолжалась в течение нескольких минут, прежде чем Мёрдок поймал существо за воротник и приподнял вверх.
Маленькое «нечто» было розовощёким и даже немного милым, но в целом выглядело ужасно.
— Это оно! — крикнула Даниэла, приближаясь к ним. — А теперь шлёпни его!
Мёрдок оглянулся на неё:
— Шлёпнуть?
Оказавшись рядом, Валькирия быстро поднесла подбородок к гному. Когда Мёрдок повернул существо лицом к себе, оно завертелось, попытавшись укусить вампира за руку. Мёрдок встряхнул его, при близком рассмотрении кожа на лице гнома оказалась похожа на покров рептилий.
— Боже! Что это?
— Не можешь сказать ему, леди Даниэла? — спросило существо. — Он кровопийца. Но ты могла рассказать всё, раз стала вампирской шлюхой, как Мист Желанная? Как низко пали Валькирии!
Даниэла шагнула вперёд и дала ему пощёчину, едва сдержав дрожь от этого прикосновения.
Существо зарычало и уставилось на Мёрдока.
— Что ты делаешь с этой ледяной потаскухой? — спросило оно, таким образом, став первым существом, поинтересовавшимся, почему Мёрдок был с ней.
На этот раз его ударил Мёрдок.
— Где Иво Жестокий, кобольд? — спросила Даниэла.
Кобольд. О котором говорила Лоа.
— Почему я должен отвечать тебе?
Она понизила голос и со зловещим видом произнесла: