Неприкасаемые

МакЭвой Дж. Дж.

— Видеть, как ты — моя жена — сходишь с ума из-за одежды, — самое забавное, что случалось со мной на этой неделе.

— Тогда тебе нужно чаще выходить в люди, — огрызнулась я, уставившись на дурацкое белое платье, прилипшее к моему телу. — И для справки, я не схожу с ума. У меня не должно было возникнуть проблем с одеждой, по крайней мере, еще две-три недели.

— И где ты нашла эту статистику?

Я не ответила.

— Ты читала книги о беременности без меня?

— Нет! — Я ответила слишком быстро, заставив его левую бровь приподняться. —

Я погуглила. — Я отстранилась, снимая дурацкое платье с дурацкой молнией. Я лично позвоню Джорджио Армани позже.

Его глаза прошлись по моему телу, и я возненавидела то, как сексуально он выглядел прямо сейчас. Мне это совсем не помогало, только усугубляло ситуацию. А тот факт, что я могла видеть его эрекцию так же ясно, как день, прижимающуюся к его штанам.

— Лиам, нет! Одному Богу известно, сколько людей сейчас в нашем доме, и мне нужно платье. Мы не будем заниматься сексом в моем гардеробе.

Приближаясь ко мне, он просто ухмыльнулся. Я сделала шаг назад, пока не оказалась прижатой к своим туфлям Джимми Чу. Он потянулся прямо к моей шее, прижимаясь своим телом к моему, сжал мою грудь одной рукой, в то время как другой рукой схватил меня за задницу.

— Лиам, ты испортишь свою одежду. — Это было все, что я могла придумать.

— Хорошо, тогда мы оба можем пойти голыми, — прошептал он мне на ухо, когда схватил за бедра и легко поднял меня. — А теперь прекрати бороться со мной и начни стонать мое имя.

Я собиралась сдаться. Я даже не хотела с ним бороться. Будь он проклят.

— Мэм, я смогла… — Адриана замерла на полушаге с новым платьем в руках.

Слава Иисусу.

— Оставь его, Адриана, и уходи, — отрезал Лиам, не потрудившись взглянуть на нее.

— Нет, — сказала я, делая все возможное, чтобы высвободиться из его рук. — Мне нужно подготовиться. Иди остынь на балконе, я выйду через минуту.

Он несколько секунд пристально смотрел на меня. Ярость, похоть и разочарование — все это зрело в его глазах. Опустив меня на землю, он бросился к Адриане, которая просто ждала, высоко подняв голову.

— В следующий раз стучи, — прошипел он ей, прежде чем выйти.

— Не обращай на него внимания, ты нашла другое платье? — Спросила я.

Кивнув, она протянула мне чехол.

— Да, оно длиной до пола, с укороченными рукавами и драпировкой, чтобы скрыть ваш животик.

— Я поняла, можешь идти собираться, — сказала я ей. Я хотела побыть наедине с собой.

Когда она ушла, я повесила платье на дверь и повернулась боком, чтобы снова посмотреть на свой живот. Он станет ещё больше, потому что наш ребенок растет.

Вздохнув, я пошла переодеваться, на самом деле не заботясь о своей прическе или макияже. Я просто хотела покончить с этим, чтобы быстрее лечь спать. Я была измотана.

Надев свои красные туфли на каблуках, я сделала глубокий вдох и хрустнула шеей, прежде чем выйти. Лиам стоял, ожидая на балконе, как я и просила, глядя на людей в саду. Я могла

услышать их кудахтающий смех, фальшивые комплименты и щелканье фотоаппаратов.

Положив руку ему на спину, я облокотилась на перила рядом с ним.

— Они все любят ее. — Он нахмурился, глядя сверху вниз на миссис Монро, когда люди собрались, чтобы пожать ей руку и сфотографироваться, как будто она уже была президентом. — Нам нужно что-то, что угодно, чтобы снять ее с пьедестала, иначе мы проиграем, и я не могу ждать еще четыре года.

— Когда мы в последний раз проигрывали, Лиам? — Спросила я. Он ухмыльнулся, поворачиваясь ко мне. Сделав шаг назад, он оглядел меня с ног до головы.

— Ты прекрасна.

— Я знаю. А теперь давай помиримся с правительством, пока они не попытались обвинить нас в уклонении от уплаты налог.

Он рассмеялся, целуя тыльную сторону моей руки.

— Я бы хотел посмотреть на их попытки.

ГЛАВА 22

«Политический язык… разработан для того, чтобы ложь звучала правдиво, убийство — респектабельно, и придает солидности».

— Джордж Оруэлл

МЕЛОДИ

— Как будто время остановилось. Земля под моими ногами ушла, и сам дьявол протянул руку и затащил меня в ад. Я закричала, пытаясь дотянуться до своего мужа посреди этого хаоса. Я хотела умереть, потому что в глубине души знала, что его больше нет. Невозможно было изменить то, что я видела — то, что видела Америка! Всего несколько минут назад мы сидели на заднем сиденье лимузина, и мой муж, президент Франклин Монро, сказал мне, как для унизительно быть слугой этого правительства. Он рассказал мне о своих мечтах об этой стране. Будучи родом из Техаса, где все большое, его мечты были еще больше. Вот почему я не могу перестать плакать, скорбеть, потому что все, что я могу сделать, это пытаться чтить его мечту до тех пор, пока мой последний вздох не покинет тело.

Один за другим я наблюдала, как люди вокруг нас вставали, у некоторых в глазах блестели слезы, другие были готовы пойти на войну за эту женщину. Они аплодировали. Я не хотела вставать не хотела хлопать, все, что я хотела, это ударить стальной битой каждого из них по лицу.

— Улыбнись и встань, милая. Камеры снимают, — прошептал мой муж. Он был так же напряжен, как и я.

— Как кто-то может воспринимать эту женщину всерьез? Ее прическа похожа на пчелиное улье, — пробормотала я ему.

— Ее муж был «народным лидером». Так что теперь она народная вдова, улей это или нет. Хлопай.

Хлопая в подавленном гневе, я наблюдала, как брюнетка на сцене улыбается и машет своей обожающей публике.

Мы проигрывали. Никакие деньги не могли завоевать любовь народа. И каждый раз, когда эта сучка начинала говорить, они любили ее еще больше. Она принимала это и продолжала говорить. Предполагалось, что она всего лишь произнесет краткую речь об этом событии, но теперь я чувствовала себя так, словно мы были на предвыборных дебатах.