Неприкасаемый
Шрифт:
— Когда это закончится? Как насчет того, чтобы встретиться за ланчем, и ты мне все расскажешь.
Я так привыкла говорить ему «нет», что кладу большие пальцы на клавиатуру, готовясь извиниться и сказать оправдение, прежде чем понимаю, что у меня его нет, и мне не нужно его придумывать. Если я собираюсь дать парню шанс, обед — хорошее начало.
— Хорошо, — отвечаю я вместо этого.
— Зои.
Голос передо мной вырывает меня из моего текстового разговора. Я краснею, видя дружелюбное, улыбающееся лицо молодежного пастора Джеймса. Я кладу телефон обратно в сумочку и улыбаюсь ему. — Доброе утро, пастор.
Глядя в холл, он говорит: — Я
— Да? — Должно быть, я пропустила ее уход, пока писала смс. — Ну, ты же знаешь Грейс, всегда стремящуюся и желающую увидеть, чем она может помочь.
Кивая головой, он говорит: — Она хороша, эта Грейс.
— Это точно, — соглашаюсь я.
— Как дела, Зои? — спрашивает он с легким акцентом в вопросе.
— Я в порядке, — говорю я ему.
— Ты?
Я смотрю вниз на землю, чуть крепче сжимая в руках ручку сумочки. Черт возьми, Люк. Это должно быть потому, что Люк видел меня вчера.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что мы сплетничаем о тебе, потому что, уверяю тебя, это было вовсе не намеренно, но Люк признался мне, что у тебя были проблемы в школе с некоторыми детьми. Обзывают тебя и…
Я прервала его, кивая головой. — Да, на какое-то время, но я не думаю, что это произойдет больше.
Вместо того чтобы выглядеть успокоенным, он выглядит еще более озабоченным. — Потому что у тебя появились новые друзья?
Зная, что у него уже есть ответ, я отвечаю гробовым молчанием. Я точно знаю, что это такое, и я действительно не хочу этого слышать. Возможно, я не смогу убедительно доказать, что Картер не плохая новость, но никто другой не должен принимать это решение. Это мое. Я та, кто понесет последствия, если я ошибаюсь, чтобы дать ему шанс, поэтому мне не нужно говорить, что делать или с кем проводить время. Я вполне способна решить это самостоятельно, а кому это не нравится, тот может заниматься своими делами.
Вместо того, чтобы сказать то, что я ожидаю, пастор Джеймс твердо кивает и говорит: — Ну, я доверяю твоему суждению.
Я удивленно моргаю. — Ты доверяешь?
Он снова улыбается. — Конечно, я доверяю. Ты умная молодая женщина, Зои. У тебя хорошая голова на плечах. Ты уважаешь людей, которых я нахожу достойными восхищения. Я только надеюсь, что ты будешь настаивать на том, чтобы тебе оказывали такое же уважение, потому что ты заслуживаешь не меньшего. Ты находишься в возрасте исследования, самопознания и расширения, поэтому естественно пробовать что-то новое и знакомиться с новыми людьми. Я также хочу напомнить тебе, что моя дверь всегда открыта, если ты когда-нибудь захочешь поговорить о чем-нибудь — нужно ли тебе руководство или просто поделиться своими идеями с кем-то. Иногда мы лучше слышим собственные мысли, если они произносятся вслух. Даже если тебе просто нужен друг, кроме Грейс, чтобы поговорить. Моя дверь всегда открыта.
— Я ценю это, — говорю я ему, и я серьезно. Не знаю, почему я ожидала, что пастор Джеймс станет скучным и осуждающим. Он не такой; это одна из вещей, которые мне в нем нравятся.
— Ну, наверное, нам следует добраться до молодежной группы до того, как они начнут без нас, — легкомысленно говорит он.
Я не могу не улыбаться. — Будь осторожен, Грейс может забрать твою работу.
*
Моя встреча длится намного дольше, чем я ожидала. Я не смогла написать Картеру и сообщить ему об этом. Я пыталась дважды, но как только доставала телефон, кто-то начинал со мной разговаривать. Моя мама уже ушла после службы, когда я сказала
Пастор Джеймс вышел на улицу, а Грейс болтала о сборе средств, который мы организуем на следующие выходные. В среду у нас собрание молодежной группы, но Грейс настояла на том, что, поскольку мы должны все это сделать к выходным, у нас должна быть пара руководителей групп, которые могли бы больше помочь, а затем она предложила мне помочь ей.
Итак, моя неделя теперь выглядит намного более занятой.
— Мы могли бы пойти с тобой за продуктами, — добровольно предлагает Грейс, когда пастор Джеймс ведет нас к ее машине. — Нам понадобится куча вещей, так что всегда полезно иметь больше рук, а поскольку у тебя есть этот большой внедорожник, мы с Зои можем легко поместиться со всеми принадлежностями для приготовления пищи.
С легким весельем в тоне Джеймс уверяет ее: — Я думаю, что мы справились с покупками, но спасибо, Грейс. Мы снова свяжемся с базой в среду и посмотрим, сколько у всех есть пожертвований.
— Я работаю завтра, — говорю я. — Так что я могу спросить о подарочной карте с моей работы.
— Завтра я позабочусь обо всех остальных местах в нашем списке, — уверяет его Грейс. – Ко вторнику я получу ответы от всех.
— Отлично, тогда мы поговорим об этом в среду, — говорит он.
Грейс пожимает плечами. — Я просто говорю, что могу прийти во вторник, если мы хотим получить фору.
— Среды будет достаточно, — уверяет он ее.
Пока он еще немного отбивается от энтузиазма Грейс, Картер, наконец, отвечает мне. Он все еще хочет пойти пообедать, поэтому спрашивает, в какую церковь я хожу, и говорит, что заскочит и заберет меня.
К тому времени, как я заканчиваю говорить по телефону, Грейс кричит: «Напиши мне позже» и ныряет на водительское сиденье своей машины.
Я машу ей рукой, когда она уезжает, затем поворачиваюсь к пастору Джеймсу, когда он замечает: — Она очень воодушевлена этой идеей.
Кивая головой, я не задумываясь отвечаю: — Она пошла на вечеринку на выходных; Думаю, она чувствует себя виноватой. Грейс всегда такая, но сегодня даже меня начал раздражать ее энтузиазм.
Джеймс смотрит на меня. — Вечеринка, да? Ты тоже пошла?
— Я не хотела идти, но когда она пошла без меня, мне пришлось забрать ее.
— Ты хорошая подруга, — говорит он мне. Небрежно засовывая руки в карманы костюма, он спрашивает: — Ты осталась там на некоторое время?
Я не хочу говорить с ним о вечеринке и не хочу рассказывать ему о Грейс ничего такого, чем бы она не поделилась, поэтому снова замолкаю.
Очевидно, почувствовав это, Джеймс продолжает так, будто не ждет моего ответа. — Я помню свою первую школьную вечеринку — явно не такую, как у нас в молодежной группе, — добавляет он немного со знанием дела. — Была девушка из церкви, которая мне нравилась. Ее не было среди моих друзей, она не участвовала в церкви, кроме воскресной службы, но она была хорошенькой, и у нее была чудеснейшая улыбка. Я был счастлив, просто глядя на нее, понимаешь?
Я улыбаюсь и киваю головой.
— Но у нее был этот ужасный бойфренд. Футболист, член борцовской команды — как и вся его семья. Три брата, все до единого Лонгхорны. Я не знаю, знала ли ты его, потому что он на год старше вас, но его младший брат был полузащитником, выпустился в прошлом году и уехал в Пенсильванский университет. Дункан Брэдвелл?