Неприкаянное Племя: Сурвивалист
Шрифт:
Собственно, именно последнее предложение короткой справки меня озадачило больше всего.
Если Ятудханы уничтожены (а поводов не доверять Вики у меня нет), то откуда взялся этот колдун? Возможно паладин ошибся? Или же он прав, но тогда с чем нам придётся иметь дело?
– я задумался. Требовалась дополнительная информация и её источник ехал рядом со мной, только вопросы следует формировать таким образом, чтобы рыцарь не догадался о моей истиной сути.
– Брат Антуан уверен в своих выводах?
– аккуратно поинтересовался я.
Мишель Пти не желал упрощать мне жизнь, отвечая
– Да.
– Я полагал, что последнего Ятудхана уничтожили триста лет назад.
– Мы тоже так полагали, - тихо ответил паладин и покосился назад, где бок о бок ехали Харальд и Отто. Только теперь я понял причину осторожности рыцаря: он не хотел, чтобы наши спутники узнали неприятную новость раньше времени.
– Древние хроники рассказывают об убийстве последнего из повелителей чёрной крови в Сарее - его сожгли вместе с городом. С тех пор официально считалось, что Ятудханов не осталось и обнаружить следы их волшбы в провинциальном Бурлосе для нас было, по меньшей степени, неожиданно.
– Вы думаете, мы справимся с настолько сильным колдуном?
– Должны, - решительно ответил паладин.
– На самом деле, брат Антуан считает, что мы имеем дело не с полноценным Ятудханом, а с начинающим колдуном. Скорее всего, младший жрец где-то раздобыл старинные учебники повелителя чёрной крови и совсем недавно начал практиковать это тёмное волшебство.
За разговором, мы подъехали к городским вратам, возле которых, кроме отряда стражи, нас поджидало четверо местных жителей в кожаной одежде охотников. Наши проводники (а это оказались именно они) были вооружены короткими копьями, луками и длинными кинжалами.
– Доброго утречка вам, святые отцы, - кивнул самый пожилой из них, с пожелтевшими от постоянного курения усами.
– Я Эйнар Балдер. Мэр попросил показать вам дорогу и подсобить, если возникнут неприятности. Куда отправились братья?
– На северо-восток.
– Хм, там же, почитай, и нет ничего. Зигва, деревенька небольшая, в двух днях пути, а дальше, до самого замка Лохенов, сплошной лес.
– Неужели совсем никто не живёт?
– Ну, не так чтобы не живёт - люди там есть: заимки охотничьи, лагеря лесорубов и углежогов, но места эти дикие, нету... как её? ... цивилизации!
Я незаметно хмыкнул. Для местных, захолустный Бурлос - центр коммерции, науки и искусств; чего только стоит летняя ярмарка, когда в город приезжают скоморохи «аж из соседнего графства».
– Далеко до ближайшей заимки?
– Если через лес, напрямик, а потом через речку - то часа два. Но это на любителя, господа хорошие, и если лошадей нет. А трактом-то часа в четыре уложимся, если через мост, а затем в объезд холмов. Ну что? Тронулись, что ли?
Эйнар и ещё один его товарищ поехали первыми, двое других сопровождающих замыкали наш маленький отряд. Я путешествовал в одиночестве, пропустив паладина и оруженосца, за которыми поскакал нетерпеливый Харальд. Мы проехали мимо бедных домов пригорода, прижимавшихся к дороге, и отправились в сторону леса.
Когда мы свернули с центрального тракта на лесную дорогу, тенистую и зажатую с двух сторон обступившими её берёзами, я с наслаждением вдохнул густые лесные
Опавшие листья никак не успокоятся, перекатываются по земле, собираясь в груды около зелёных папоротников, или, подхваченные вихрем, кружатся в хороводе, взмывают вверх, словно пытаясь вернуться на ветки, но падают вниз золотым дождём.
У трухлявого пня сердито наморщилась древняя, оранжево-красная сыроежка; края её огромной, как сковорода, шляпы загнулись вверх, образовав бассейн, в который натекла вода и плавали миниатюрные лодочки-листики.
Мы миновали берёзовую рощу и въехали в сосновый бурелом. Величественные, с покрытым зелёным мхом стволом, деревья стояли непоколебимой стеной, о чём-то перешёптываясь в вышине. Пауки оплели их нижние сухие ветви, но холода приморозили насекомых, а стремительные ветра порвали сети - теперь в них попадали только опавшие листья, да сосновые иголки.
Охотничья заимка, расположившаяся на небольшой поляне, появилась неожиданно...
– Тела уже остыли, - произнёс Эйнар, склонившись над трупом одного из оруженосцев.
Остальные охотники достали луки и отъехали под защиту деревьев. Я, Харальд и брат Мишель спешились, извлекли оружие, приступив к осторожному осмотру окрестностей, Отто Гренвуд облокотился рукой о ствол сосны и опорожнил желудок (парнишку рвало).
В центре поляны лежали два обезглавленных тела учеников Святых Рыцарей.
– Как мог этот колдун, - прошептал Харальд, провожая взглядом старшину охотников, который заглянул в один из домов.
– Как он мог рискнуть напасть на отряд паладинов?
– Засада, - Мишель Пти кивнул в сторону коновязи, возле которой мирно стояли лошади.
– Наши прибыли сюда в сумерках и решили расположиться на ночлег. Ученикам было поручено обиходить лошадей, но неожиданно их атаковали... бой выдался короткий.
Резкий крик Эйнара Балдера, раздавшийся откуда-то из-за дома, прервал рассказ паладина, мы поспешили на помощь старшине, встревоженные охотники торопились вслед за нами. Я махом перелетел через деревянный плетень, следом за рыцарем повернул за угол дома и резко затормозил. Бледный Эйнар замер по стойке смирно, не в силах оторвать взгляд от открывшейся картины.
– Боги, светлые небожители, - тихо выдохнул сзади Отто.
– Уведите мальца отсюда, - сказал паладин.
– И не пускайте остальных охотников, нечего им это видеть.
Харальд помянул демонов, произнёс проклятие, затем ругательство, затем прохрипел нечто невыразимое, сплюнул, схватил оруженосца за руку и потащил назад.
– Какая же тварь способна на такое, - произнёс я, разглядывая тела спутников брата Мишеля.
– Мне жаль.
Антуан Легон был повешен на собственном алом поясе паладина перед входом в сарай. Перед смертью кто-то выжег ему глаза и вырвал нижнюю челюсть вместе с языком и частью трахеи. Его живот был выпотрошен, и кишечник, вывалившись, лежал в луже крови, приманивая к себе мух.