Неприкаянное Племя: Сурвивалист
Шрифт:
– К чему такие разговоры? Мы - тулаки и защищаем покой этих мест.
– Человеку явно сделалось не по себе.
– Меня зовут Богдан, а это мои братья Ломак, Дунай и Мишко - он младший. Мы не причиним вам зла.
– Вам это не удастся, даже если вы очень захотите. Вели своим братьям сесть и успокоиться.
– Мне не нравится, как ты себя ведёшь, - нахмурился Богдан. Он сделал шаг назад, и все четверо встали полукругом около Грея и Вацлава.
– Нравится или не нравится, мне это все равно. И если твой братец ступит ещё хоть шаг вправо, я его убью.
Тот, о ком шла
– Силен ты грозиться для человека, который вышел один против четверых.
– Это должно было навести тебя на кое-какие мысли. Но ты, похоже, тупица, поэтому я тебе сам все растолкую. Мне все равно, сколько придётся убить таких подонков, как вы. Нет уж, помолчи и послушай! Нынче я в хорошем настроении - понял? Если бы вы явились вчера, я, пожалуй, убил бы вас без всяких разговоров. Но сегодня я великодушен. Солнце сияет, и мир прекрасен. Поэтому забирай своих братьев и ступай, откуда пришёл.
Богдан, чувствуя растущую тревогу, впился взглядом в юношу. Их было четверо против одного (не считать же за бойца старика, который и кинжал то не умеет держать), и они могли получить в награду двух лошадей и женщину, однако же, Богдан колебался.
Очень уж он уверен в себе, этот малый, уж очень спокоен. В его осанке и манерах нет ни тени тревоги... а глаза холодны, как могильные камни.
Богдан внезапно усмехнулся и развёл руками.
– Все эти разговоры о смертоубийстве... разве в мире и без них мало забот? Будь по-твоему, мы уходим.
– Он попятился, не сводя глаз с юноши. Братья последовали за ним, и они скрылись в лесу.
– Бежим!
– бросил Грей.
– Что?
– переспросил Вацлав, но воин уже метнулся к лошадям, вытаскивая на ходу секиры.
– Ложись!
– заорал он, и Шарлота упала на землю, увлекая за собой детей.
Из леса вылетели чёрные стрелы. Одна просвистела рядом с головой Будовнича, и он нырнул вниз, другая на несколько дюймов разминулась с Греем. С секирами наизготовку, он, петляя и пригибаясь, бросился к деревьям. Вражеские стрелы падали совсем близко. Вацлав услышал сдавленный крик и обернулся - Марианна упала на колени, корчась от боли и зажимая руками торчащую в животе стрелу.
Архитектора охватил гнев. Выхватив нож, он бросился вслед за Греем. Пока он бежал, из леса послышался крик, за ним другой. Вацлав увидел, что двое разбойников лежат на земле, а парень, с топорами в обеих руках, бьётся с двумя оставшимися. Богдан прыгнул вперёд, целя саблей противнику в шею, но Грей пригнулся и всадил правый скрамиш врагу в пах. Бандит скрючился и упал, увлекая за собой юношу. Последний разбойник бросился к ним, занёс саблю... Рука Будовнича поднялась и опустилась. Чёрный клинок вошёл разбойнику в горло, и он упал, корчась, на тёмную землю. Грей освободил секиру из тела Богдана, сгрёб вожака за волосы и откинул его голову назад.
– Ты, видно, из тех, кому наука не впрок, - сказал он и широким лезвием скрамиша, вскрыл ему глотку от уха до уха.
– Кто они такие?!
– немного истерично спросил Вацлав, таращась на рукоять кинжала, который он метнул - клинок полностью вошёл в незащищённую шею разбойника.
Грей подошёл
– Тулаки, - пожал плечами парень, - по идее, они должны охранять южные рубежи королевства и не давать монстрам проникать в Инурак. Но, на самом деле, это - сборище бандитов и преступников, которые грабят любого встречного, а когда орда проходит горные перевалы - они первыми бегут... правда, не все. Особо нерасторопные, или глупые, остаются и помимо воли выполняют королевское поручение - задерживают монстров.
– Посмотрев на бледного архитектора, Грей хмыкнул и закончил: - А ловко вы метнули нож!
– Они убили Марианну, - ответил Будовнич.
– Это я виноват, - с горечью бросил Грей.
– Надо было прикончить их сразу.
– Кто же знал, что они замышляют зло?
– Соберите их сабли, вместе с ножнами, и возьмите один лук. Я пойду, взгляну на девочку.
Оставив Вацлава, юноша медленно вернулся к лошадям. Оставшиеся дети (мальчик и девочка), дрожа от ужаса, жались друг к дружке. Шарлота плакала над Марианной. Голова ребёнка покоилась у неё на коленях - она лежал с открытыми глазами, все так же зажимая руками стрелу.
Грей опустился на колени рядом с девочкой.
– Тебе очень больно?
Марианна кивнула. Она прикусила губу, и из глаз у неё потекли слезы.
– Я умру! Я знаю, что умру.
– Ничего подобного!
– с жаром воскликнула Шарлота.
– Сейчас ты немного отдохнёшь, и мы вынем из тебя стрелу.
Девочка отняла от живота руку, залитую кровью, и прохныкала:
– Я не чувствую ног.
Парень взял её ручонку в свою:
– Послушай меня, Марианна. Не надо бояться. Через некоторое время ты уснёшь, вот и все. Уснёшь крепко... и боль пройдёт.
– Скорее бы. Сейчас меня жжёт как огнём.
– Глядя на детское лицо, искажённое болью, Грей вспомнил свою сестру, лежащую среди цветов.
– Закрой глаза, Марианна, и слушай, что я буду говорить. Когда-то у меня была семья и мы жили в красивом доме. Хороший дом, и был у меня белый щенок, который постоянно бегал, как ветер...
– Говоря это, юноша достал нож и кольнул девочку в бедро. Марианна ничего не почувствовала. Грей, продолжая говорить тихо и ласково, вскрыл ей артерию в паху. Кровь хлынула ручьём. Парень все говорил и говорил, а лицо Марианны бледнело, и веки окрашивались синевой.
– Спи спокойно, - прошептал Грей, когда голова девочки поникла.
Шарлота, вскинув глаза, увидела нож в руке парня и с размаху закатила ему оплеуху.
– Свинья, грязная свинья! Ты убил её!
– Да, убил.
– Грей встал и потрогал губу. Из разбитого рта сочилась кровь.
– Но зачем? Зачем?!
– Люблю убивать девочек, - бросил он и отошёл к лошади.
– Что случилось?
– Будовнич, взявший себе саблю главаря разбойников, протянул Грею второй клинок вместе с поясом.
– Я убил Марианну... иначе она мучилась бы ещё несколько дней, а лекаря среди нас нет... Боги, зодчий, и угораздило же меня с вами встретиться! Забирайте детей и поезжайте с ними на север, а я займусь разведкой.