Непримиримые разногласия
Шрифт:
— Ты имеешь в виду Бет? — спросила Холли, отщипнув кусочек хлеба.
— Не хочу об этом говорить. Кроме того, ты и так все знаешь. Это есть в моем «досье».
— Я знаю, что она погибла в автокатастрофе, ужасной аварии.
Поставив локти на стол, он склонился над тарелкой и пробормотал:
— Официально.
— Ты с этим не согласен?
— Мой тесть не согласен. Спроси у него, почему погибла Бет, — подняв голову, он посмотрел на нее холодным и жестким взглядом. — Или ты уже спрашивала?
— Нет.
— Тогда я облегчу
— Согласно отчету об аварии, Бет ехала со скоростью более восьмидесяти миль в час, потеряла управление и врезалась в столб.
Взгляд у Кроуфорда стал каким-то далеким, словно он заглядывал в прошлое и видел ужасную аварию.
— Мне сказали, что она умерла сразу. Думаю, нужно быть благодарным хоть за это.
— Соболезную, — прошептала Холли.
— Спасибо.
— Но Джорджия не пострадала.
— На ней не было ни царапины. Настоящее чудо.
— Так с какой часть полицейского отчета ты не согласен?
— Дело не в этом. Несчастный случай — это не просто физика столкновения. Есть человеческий фактор, и в данном случае он сыграл огромную роль.
Холли знала об обстоятельствах, но ей хотелось услышать, что скажет мистер Хант… Кроуфорд.
Он доел бутерброд, запил глотком воды из бутылки и вытер рот тыльной стороной ладони. Когда молчание между ними затянулось, он бросил на нее угрюмый взгляд.
— Что?
— Расскажи мне об этом.
— Зачем?
— Тебе слишком больно об этом говорить?
— Нет.
— Тогда... — она пожала плечами.
Он нетерпеливо передернул плечом.
— Бет никогда бы не вышла из дома в ту ночь, никогда бы не села за руль, не превысила бы скорость и не врезалась в столб, если бы отчаянно не хотела добраться до меня. Она даже не переодела Джорджию, просто взяла ее из кроватки, пристегнула ремнями к автокреслу и поехала.
Все это было зафиксировано в протоколе. Назначенный судом психолог пришла к выводу, что чувство вины, которое мистер Хант испытывал из-за смерти жены, было таким же глубоким и изнуряющим, как и его горе. По мнению консультанта, он наконец-то простил себя, но, очевидно, не совсем. Шрамы остались навсегда. Он просто научился жить с виной.
— Расскажи мне о Халконе.
Он задумчиво погладил подбородок.
— Вот тебе интересный факт о Халконе. Ударение в его названии должно быть на другую букву, но отцы-основатели города почему-то это проигнорировали.
Холли нахмурилась, когда он так неубедительно попытался ее отвлечь.
Он раздраженно отодвинул стул и отнес пустую тарелку в раковину.
— Можешь прочитать все о перестрелке в Интернете.
— Я читала.
Он обернулся.
— До или после слушания?
— До. Хотела точно знать, что там произошло, потому что все началось именно с той стычке между тобой и Мануэлем Фуэнтесом.
Он склонил голову набок.
— Почему, судья?
— Прости?
Скрестив руки на груди, он прислонился к стойке.
— Предлагаю обмен: я отвечаю
Холли бросило в жар, но она научилась держать себя в руках и ответила спокойно, как на заседании суда.
— Я начну первой.
— Хорошо.
— Говорили, что Фуэнтес стал твоей навязчивой идеей. Это правда?
— «Чего бы ему это ни стоило». Это прямая цитата из статьи о перестрелке из «Хьюстон кроникл».
— И это привело тебя в Халкон.
Он на мгновение задумался и начал говорить:
— Фуэнтес был на нашем радаре несколько лет. Он переправлял наркотики в США, оружие в Мексику и получал нехилую прибыль. Он был амбициозен, дерзок и безжалостен, устранял любого, кого считал врагом или соперником. Он применял практически средневековые пытки, а потом распространял фотографии своей работы, чтобы терроризировать и запугивать. Мы никогда точно не узнаем, скольких людей убили он и члены его картеля. Бесчисленное множество, буквально. Его необходимо было вывести из бизнеса.
— И именно ты должен был это сделал?
— Моя очередь задавать вопрос. Почему ты решила занять кресло судьи Уотерс, когда он заболел? Почему не осталась высокооплачиваемым адвокатом, как твой отец?
— Вижу, ты тоже искал информацию в Интернет.
Он пожал плечами, не выказав ни малейшего раскаяния.
— До или после слушания? — Холли повторила его вопрос.
— До. Хотел получить представление о том, кто будет решать мою судьбу, — он помолчал. — Но оказалось, что ты… полна сюрпризов.
Их взгляды встретились, и Холли опустила глаза.
— Мой отец был очень успешным адвокатом защиты в Далласе.
— А также приятелем судьи Уотерса.
— Они учились вместе.
— Но ты пошла по пути судьи, а не своего отца. Почему?
— Вообще-то, сейчас моя очередь. До того дня в Халконе ты когда-нибудь встречался с Фуэнтесом?
— Нет. Никто не знал, где он жил. Он никогда не оставался надолго на одном месте, и его охраняла целая армия. При этом он был самовлюбленным павлином и опытным саморекламщиком. Манипулировал мексиканскими СМИ, постоянно провоцировал правоохранительные органы по обе стороны границы. Он считал себя неприкасаемым, — мистер Хант сверкнул злобной улыбкой. — Я подумал, что именно так мы его и поймаем. И когда он прокололся, мы его уже ждали.
Он оперся о столешницу позади, выпятив бедра. Холли старалась, но было трудно не смотреть, не оценивать, не вспоминать ощущение того, как двигались эти бедра, когда он резко толкался в нее.
— Так почему ты пошла по стопам Уотерса, а не отца? — спросил он.
Она потянулась за бутылкой с водой и начала откручивать и закручивать крышку.
— Седина в бороду, бес в ребро — это про моего отца. Он променял маму на молодую.
— Сколько тебе тогда было?
— Четырнадцать лет.