Непримиримые разногласия
Шрифт:
— Для этого должна быть причина.
— Согласен. Мне просто нужно ее найти. Когда ты пришла, я разговаривал со своим приятелем в Хьюстоне, который...
— Гарри или Сейшнс?
— Ты знаешь их имена?
— Они представились.
— На пресс-конференции?
— За завтраком.
— Что?
— Они провели всю ночь в своих машинах возле моего дома. Самое меньшее, что я могла сделать, это приготовить для них завтрак.
Представив себе этот уютный тройничок, Кроуфорд упер руки в бедра.
— Почему ты раньше об этом не говорила?
—
— Сказали, почему?
Холли просто посмотрела на него, от чего он стал еще раздражительнее и повторил с напором:
— Они сказали, почему?
— Сказали, что ты всегда был чувствителен к своим женщинам.
И его ревность из-за простого завтрака была достаточным доказательством этого.
Затем до Кроуфорда дошло, какой вывод Холли могла сделать из их замечания, и он поспешил объяснить:
— Я никогда не говорил им, что мы...
— Знаю. Но они, похоже, уже знали.
— Наверное, догадались по тому, как я себя вел.
— Как ты себя вел?
— Хочешь, опишем это грязным термином?
Холли просто уставилась в пол. Кроуфорд сделал вид, что ни о чем не спрашивал и продолжил:
— Я попросил Гарри и Сейшнса поискать какую-либо связь между Оттерманом и мной. Или Бет, Гилроями, полицейским. Пока ничего.
— Халкон?
— Первое, что мы проверили, потому что это самое очевидное. В то время Оттерман работал в Казначействе. Он не брал выходных в течение нескольких месяцев до и после перестрелки. Никаких записей о том, что он когда-либо был в Халконе. Я подумал, что, возможно, он хотел отомстить за одного из погибших свидетелей, но у него нет родства или каких-либо связей с кем-либо из жертв. Я как раз просил Сейшнс копнуть поглубже, когда ты появилась у задней двери.
— А как насчет других дел, над которыми ты работал?
— Я просмотрел записи за последние годы. Но я доверяю своей памяти больше, чем компьютеру. Если бы Оттерман когда-нибудь был пятнышком на экране моего радара, я бы запомнил если не имя, то человека.
— То есть, он может быть ни при чем, — подытожила она. — Он обиделся, что информация о нем просочилась в СМИ, и захотел тебе навредить.
Кроуфорд покачал головой.
— Он был не обижен, а зол.
Они погрузились в задумчивое молчание, затем Холли тихо сказала:
— Есть еще один человек, но я даже не хочу предлагать, что он мог…
— Ты о Джо?
Холли поникла, давая ему понять, что он правильно угадал.
— Он бы не сделал этого, верно?
— Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать. — Кроуфорд повел ее через темный дом к спальне Джорджии и включил фонарик на телефоне.
Холли явно была в шоке от увиденного.
— Что тут случилось?
— Нил не рассказал?
— Нет. Это… какой ужас.
— Когда вернулся домой прошлой ночью, комната уже была такой. До этого здесь все было новым: ремонт, мебель, игрушки. Это был сюрприз для Джорджии.
— Ты сообщил в полицию?
— Да. Они снимали отпечатки пальцев, так что все выглядит еще хуже, чем было. Убраться еще не было времени.
Холли
— Кто мог сделать такое? — спросила она, поднимая блестящие розовые балетки с оторванными ремешками.
— Тот же человек, который прислал мне видео с Джорджией на качелях. Я до сих пор не пришел в себя. — Каждый раз, вспоминая об этом, кровь у него начинала бурлить от ярости и ужаса. — Какой-то больной ублюдок использовал мою маленькую девочку, чтобы добраться до меня. Я хочу убить его.
— Как Нил Лестер это объяснил?
— Предположил, что я сам это сделал.
— И сам себе отправил видео из парка?
— Вероятно.
Она положила балетки на то, что осталось от туалетного столика, и вернулась в коридор.
— Я не верю, что твой тесть сделал бы такое.
— Он сказал, что готов на все, чтобы оставить Джорджию у них. Или, что более важно, чтобы помешать мне получить опеку. Но, честно говоря, это — он обвел взглядом комнату, — не в его стиле.
Кроуфорд выключил фонарик и убрал телефон.
— Что собираешься делать?
— Подожду выводов Гарри и Сейшнса. Посмотрю, что они накопаю.
— Что, если Нил тем временем арестует тебя?
— Он побоится подставлять свою задницу, ему нужно больше доказательств.
— Так что пока ты ждешь.
— И делаю то, что хотел с тех пор, как ты здесь появилась.
Он запустил пальцы в ее волосы, наклонился и провел губами по ее губам.
— На будущее, судья: не появляйся у моей задней двери в таком виде, если не хочешь, чтобы с тобой обошлись вот так. — Тщательно поцеловав ее в губы, он переместился к шее, нежно пососал кожу, пробуя соленый вкус пота.
— Кроуфорд, — предостерегающий стон Холли был таким нерешительным, что он продолжил, целуя ее от ключиц к груди, куда и уткнулся носом.
Холли резко выдохнула.
— Прошлой ночью мне это снилось.
Он нежно обхватил ее другую грудь.
— Хороший сон?
— Греховно хороший.
— Холли Спенсер, оказывается, плохая девочка.
— Наверное. Сон был точным повторением того, что случилось той ночью: я была нетерпелива, а ты был очень... решительным.
Улыбка, которую он чувствовал в своем сердце, так и не достигла его губ, потому что они были заняты, целуя Холли.
— Я просто должен был быть внутри тебя.
Он целовал ее так, словно она была плохой девочкой, овладевая ее ртом с жаром и голодом. Скользнул рукой по ее пояснице в джинсы и, не почувствовав ничего, кроме гладкой кожи, обхватил ладонью за попку и прижал ближе к себе.
— Все это было бы намного приятнее без одежды.
К его разочарованию, Холли толкнула его в грудь и отвернула голову.
— Ты не захочешь меня целовать, Кроуфорд.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я хочу целовать тебя всю. — Каждый раз, когда она отворачивалась, его губы следовали за ее губами. — Я хочу облизать тебя всю. — Он убрал руку с ее задницы, и просунул ладонь между бедер, лаская Холли через мягкую джинсовую ткань. — И здесь.