Непримиримые разногласия
Шрифт:
— Ты получил работу? — спросила она.
— Не захотел. Пока был в офисе, заполняя анкету, с ревом подъехал грузовик с раненным мужчиной внутри. И под раненым я подразумеваю еле живого. Его рука была искалечена. Она буквально висела на волоске. Оттерман пришел в ярость, крича на всех. Он приказал очистить грузовик. Кровь хлюпала по половицам, и это не преувеличение. Он сказал двум другим мужчинам вернуться на буровую установку, где произошла авария, и исправить все, что вышло из строя, до того, как позвонят из страховой комиссии. И приказал раздать денежные «бонусы»
— Он подкупил их, чтобы они оглохли, онемели и ослепли, когда прибыли федеральные инспекторы, — сказал Кроуфорд.
— Вот именно. И, отдавая приказы, он ни на йоту не проявил беспокойства о человеке, который мог до смерти истечь кровью. Но как только приехала скорая, внутри него как будто кто-то щелкнул выключателем. Оттерман устроил настоящее шоу «Святой Чак. Доброжелательный и заботливый». От только что не молился за парня, на которого он до этого не обращал внимания. — Конрад скорчил гримасу. — Меня затошнило. Я нуждался в этой работе, но разорвал анкету, ушел и больше никогда не возвращался. Я бы предпочел быть профессиональным пьяницей, чем работать на такого двуличного человека. Если бы я все еще был прокурором, я бы набросился на него, как индус на рис.
— А сейчас ты что искал?
— Не знаю. Но думаю, что у мистера Оттермана есть бизнес по совместительству.
— Что заставляет тебя так думать?
— Когда он в этих клубах...
— Каких именно?
— Заведениях Смитти.
— Ты видел его там раньше?
— Много раз. — Конрад посмотрел на Холли и одарил ее жалкой улыбкой. — Я, как известно, был завсегдатаем некоторых из самых захудалых заведений в округе. Но я начал с чистого листа.
Она улыбнулась ему.
— Но сейчас ты трезвый?
— Уже шестьдесят четыре дня.
— Отличное начало. Поздравляю.
— Я также получил доходную работу.
— Где?
— На лесопилке.
Во время их дружеского обмена любезностями Кроуфорд встал с подлокотника дивана, обошел гостиную (такой чистой он ее еще не видел), и заглянул через открытую дверь на кухню. В раковине не было грязной посуды, пол был подметен. На первый взгляд казалось, что Конрад действительно всерьез стремится к трезвости. Но Кроуфорд был разочарован слишком много раз, чтобы поверить, что этот новый лист будет чем-то отличаться от многих других, поэтому подавил вспышку оптимизма и вернулся мыслями к Оттерману.
— Оттерман поддерживает местных политиков и судей, но проводит вечера в стриптиз-клубах, — сказал он.
— Где пьет умеренно, если вообще пьет, и даже не смотрит на девушек, — добавил Конрад. — Но при этом он никогда не сидит без дела: проводит встречи, подобные тем, что провел сегодня.
Кроуфорд уже слышал этого от Смитти.
— С кем он встречался сегодня?
— Это был долбаный парад, — Конрад усмехнулся. — И, как любой на параде, я фотографировал.
Он сунул руку в карман брюк и достал сотовый телефон, что удивило Кроуфорда, так как у Конрада никогда его не было.
— Где ты его взял?
— Купил.
— Когда?
— Вчера.
— Почему?
Конрад посмотрел на него с раздражением.
—
Кроуфорд взял телефон и открыл галерею.
— Почему ты только сейчас говоришь, что у тебя есть фотографии Оттермана?
— Я рассказывал предысторию. Кроме того, ты все время перебивал.
Пока Кроуфорд просматривал фотографии в файле, Конрад продолжал говорить:
— Видишь двух парней, сидящих за столиком, ближайшим к кабинке? Телохранители. Того, что пониже ростом, я прозвал Фрик, а второго Фрэк. В шутку, конечно. Они не безобидные мальчики. Вооружены. Пришли с Оттерманом, ушли с ним, были очень внимательны, не пили, не отвлекались на шоу.
— Зачем ему понадобились телохранители? — спросила Холли.
— Хороший вопрос, — ответил Кроуфорд.
Еще лучший вопрос заключался в том, почему Смитти не упомянул, что Оттерман был там сегодня, даже зная, что Кроуфорд заплатит ему за эту информацию. Но это он обсудит со скользким ублюдком позже.
— Люди приходили и уходили, — продолжал Конрад. — Оттерман разговаривал с каждым по отдельности.
— Что-нибудь передавалось из рук в руки? — спросил Кроуфорд.
— Я не видел. Возможно, клубы используются только как место для переговоров об условиях, а передачи происходят где-то в другом месте.
Вполне вероятно.
— Хорошо, продолжай.
— В общем это все. Он ушел с Фриком и Фрэком. Я устроил свое персональное шоу.
— Почему ты просто не ушел?
— Я должен был быть пьян в стельку, помнишь? Я боялся, что если попытаюсь сесть за руль, они вызовут полицию, которая, наверняка, бросит меня в тюрьму без проведения анализа крови, и в этом случае я застряну там, а мой телефон конфискуют. А, если бы они догадались, что я притворяюсь, что тогда? Я же говорил тебе, что хороший шпион. Можешь поблагодарить меня позже, — Конрад ухмыльнулся.
Снимки были зернистыми из-за тусклого освещения внутри клуба. Конрад, похоже, пытался снимать с увеличением, из-за чего некоторые фотографии были не в фокусе, и там была пара крупных планов его большого пальца. Но надо отдать должное старику за изобретательность.
На нескольких кадрах Оттермана делал свой трюк с монетой, и Кроуфорд вспомнил историю о раненом рабочем.
— Двуличный.
Он не осознавал, что произнес эту вслух, пока Конрад не спросил:
— Что ты там бурчишь?
— То, что Оттерман делает с монетой...
— Когда мы с ним встречались, он перекатывал ее по руке, — сказала Холли и повторила движение.
— Он двуличный. Может мгновенно менять личность. Это как две стороны монеты. Есть внутренняя скрытая личность, которую он показывает не всем, — Кроуфорд пожал плечами над своей собственной догадкой, затем, оглянувшись на Конрада, спросил: — Никто не заметил, как ты его фотографировал?
— Со всеми этими девицами с подпрыгивающими сиськами? — он посмотрел на Холли. — Парни приходят на девушек смотреть. Никто не обращал внимания на пьяницу, — он приложил руку к сердцу и сказал Холли: — К сожалению, должен сказать, что у меня именно такая репутация.