Неприятности где-то рядом

Бегоулова Татьяна

– Ваше величество, прошу простить меня за этот бардак, но мои люди преследуют эту дочь оступившейся, чтобы забрать её в обитель.

Я, высунувшись из-за спины Альдина, обличила старика:

– Королева Эмилия запретила вам трогать и меня и других дочерей оступившихся! Вы нарушили её волю!

Но мои слова святейший Уфил оставил без внимания. Он обращался исключительно к королю.

– Ваше величество, у меня есть решение совета святейших о задержании трех дочерей оступившихся и я надеюсь на ваше содействие в этом вопросе. Королева Эмилия слишком добра к дочерям оступившихся и не осознает всю опасность, которой подвергается наследник.

Все взгляды

устремились на короля. Нэйрван в этот момент производил совершенно другое впечатление, чем в нашу предыдущую встречу. От его лениво расслабленного состояния не осталось и следа. Сейчас он был сосредоточен, напряжен и недоволен нежданным вторжением. Он медленно обвел взглядом всех присутствующих. Святейших, которые кивали словам Уфила, Альдина, который закрывал меня собой. И, наконец, посмотрел на меня. Я прекрасно осознавала, как сейчас выгляжу: растрепанная, в рваном платье, испуганная и дрожащая. Взгляд короля был полон и сострадания и недоверия. Так бывает, когда тебе жалко человека, но ты не уверен, что он не обманывает тебя и не водит за нос. И я решилась. Вышла из-за спины Альдина и проделала несколько шагов по направлению к королю.

Святейшие, сидевшие вдоль стены на стульях с высокими спинками по правую руку от короля, недовольно следили за мной глазами. Я прямо чувствовала их обличающие взгляды. Король продолжал стоять возле своего трона, к которому вели несколько ступеней. Я замерла возле первой ступени, но меня никто не остановил окриком, и сделала первый шаг. Одну за другой я преодолела все ступеньки, не сводя взгляда с Нэйрвана и рискуя сломать себе шею, если оступлюсь.

Остановилась на последней ступени и, подняв голову, прошептала:

– Не отдавайте меня им, пожалуйста. Я никакая не заговорщица…

В этот момент за моей спиной раздался грохот распахнувшихся дверей. И голос королевы с легкой хрипотцой разлетелся на весь зал:

– Нэйрван, ты совершаешь ошибку! Одна из этих девочек твоя дочь!

Тишина действительно бывает мертвой. Она повисла в зале на несколько мгновений. Казалось, что все присутствующие потеряли дар речи и способность двигаться на эти секунды. Я медленно обернулась. Королева, которую под руку поддерживал Гарольд, уверенно шла через зал к трону, словно слепота совершенно ей не мешала. Не доходя до ступней несколько шагов, Эмилия остановилась. Гарольд что-то прошептал ей на ухо, и королева вздернула подбородок. Её голос дрожал и срывался, но она была полна решимости:

– Эта девочка, Катрин. Она дочь Малики. Твоя дочь. Она вовсе не погибла вместе с матерью во время выброса силы Малики. Да и Малика не погибла. Её просто увезли в тяжелом состоянии из Мейнаса. Ты же не отдашь им свою дочь, Нэйрван?

На мою голову опустилась тяжелая ладонь короля. Я повернулась к нему. Теперь в глазах короля читалось изумление, и еще он что-то искал в моем лице, но не находил. И, наконец, он озвучил, что именно жаждал увидеть:

– Ты совсем не похожа на Малику.

Я, срываясь на шепот, ответила:

– Зато я похожа на Хельгу. Вы знали, что мать Малики была верховной ведьмой? Я наследница Хельги и поэтому святейшие хотят меня убить. Они боятся, что откроется их чудовищный обман. Никакого заговора ведьм тридцать лет назад не было и…

Гневный крик огласил своды зала:

– Мерзкая ведьма, как ты смеешь клеветать на святейших!

Я обернулась и увидела, как отец Уфил вскидывает руку и с его ладони срывается мерцающая петля. Альдин сбил петлю на подлете магическим шаром. Но её ошметки разлетелись по залу. Они гасли в полете и не причинили никому вреда. Кроме одного. Один ошметок

петли полетел в мою сторону. Я смотрела на его приближение словно в замедленной съемке. Он разгорался ярче по мере приближения. А еще я вдруг вновь ощутила теплую волну, прошедшую по моему телу от макушки до пяток. И чисто инстинктивно вскинула руки в попытке отбить этот ошметок. Ладонь пронзила колющая боль. Ошметок все-таки достиг меня, и теперь ладонь горела и ныла. Из раны струилась кровь, капая на ступени трона.

И вдруг меня охватила сильная злость. Да сколько можно! Эти старикашки никого не боятся! Им даже королева не указ! Убили Хельгу, а теперь хотят и Сафрину с Латифой ни за что погубить! И меня!

Тепло разлилось по венам, покалывая кончики пальцев, срываясь тонкими струйками с ладоней. Мне вдруг стало очень хорошо. Будто во мне проснулась небывалая мощь, которая просится наружу и я не намерена её сдерживать. Я расхохоталась на весь зал и крикнула:

– Обидеть Катю может каждый, не каждый сможет убежать!

И отпустила силу ведьмы на волю.

Глава 30. Разбор полетов

Я и не знала, что ведьмина сила может быть разумной. Именно такой она мне представлялась сейчас, когда я видела её. Казалось, что она читает мои мысли и действует по наитию. Просто тогда я еще не знала, что сила – это часть меня. И ей не нужно отдавать приказы. Ведь мы когда говорим, дышим, идем, мыслим - не отдаем себе приказы сделать это. Мы просто делаем. Вот и моя сила не нуждалась в подсказках. Она серой дымкой разлетелась по залу, чтобы потом взвиться к потолку и собраться в единый вихрь, который двинулся в сторону Уфила. Я не знаю, видели остальные мою силу или нет, у кого есть подобный дар, но святейший Уфил почувствовал надвигающуюся на него угрозу. С его ладоней снова сорвалась мерцающая петля, которая попыталась обвиться вокруг серого вихря, кружившего вокруг него. Но безуспешно. Мне даже делать ничего не пришлось, я просто дала силе абсолютную свободу. И та кружилась всё быстрее, вот уже и серебристое одеяние Уфила сбилось в сторону, словно от сильного ветра. Я не сводила глаз с этого святейшего. Я видела его впервые в своей жизни, но испытывала к нему сильную неприязнь, граничащую с ненавистью.

Он пытался защититься от вихря все новыми петлями, но те тут же пропадали в сером мареве. Уфил закрылся руками, в отчаянной попытке отбиться от моей силы и яростно закричал:

– Да хватайте уже, девку! Пророчество сбылось, теперь они никуда не денутся!

Но никто не поспешил ему на помощь. Святейшие, вскочившие со своих мест, стояли истуканами и просто наблюдали за происходившим. А вот мне помощь была нужна. Сила, рвущаяся с моих рук, все усиливала натиск и выматывала меня физически. И как успокоить её и утихомирить я не знала. Мне казалось, что я сейчас и сама превращусь в серое марево и закружусь в вихре.

Я даже видела происходящее в зале, словно со стороны. Упавшая на пол королева, которую закрыл своим телом распластавшийся Гарольд. Король Нэйрван за моей спиной, с усилием держащийся на ногах. Он уперся одной рукой в спинку трона, что позволяло ему устоять. Святейшие, которые словно впечатались в стену и оставались недвижимы. И Альдин, пробирающийся сквозь марево в мою сторону.

Я, призвав остаток сил, просто сжала ладони в кулаки, надеясь, что хоть так сбавлю напор. Раненная рука тут же отозвалась резкой болью, заставив зажмуриться. И в этот момент Альдин все-таки добрался до меня. Обхватил руками, прижал к себе, не давая возможности шелохнуться. Сквозь гул и шум в висках, я услышала его шепот: