Непростой случай
Шрифт:
Эдвин встал, и Долорес оказалась с ним лицом к лицу. Слишком близко, чтобы оставаться спокойной. Гипнотический взгляд темных глаз будоражил ей кровь.
— В чем дело? — спросила она. Он усмехнулся.
— Борюсь с искушением.
— С каким искушением? — спросила Долорес и тут же опомнилась. О Господи, что за дурацкий вопрос? Неужели она никогда не поумнеет?
— Поцеловать вас.
У нее дрогнуло сердце.
— Держитесь, — промолвила Долорес и заставила себя улыбнуться. — У вас
Оливер, не сводивший с нее глаз, остановился на пороге. В комнату врывался прохладный ночной воздух.
— Извините… — пробормотал Эдвин, наклонился и поцеловал ее. Просто коснулся теплыми губами ее губ, а потом выпрямился.
— Иногда, — тихо сказал он, — мне не хватает силы воли. Это один из моих многочисленных недостатков… Спокойной ночи, Долорес.
Она продолжала стоять в дверях. Сердце ее колотилось, как у девочки-подростка, ноги дрожали. Ужасно трогательно… Идиотка!
Вкусные и обильные завтраки, подававшиеся в гостинице, славились не меньше обедов. Но за завтраки отвечал Эндрю. Ему помогала Грета, накрывавшая на стол и мывшая посуду. Это давало Долорес время для пробежки и легкого завтрака. А сегодня она получила возможность не показываться утром на глаза Эдвину Оливеру. Мужчине, который поцеловал ее. Мужчине, который любил своих детей и занимался ремонтом старого рентгеновского оборудования ради того, чтобы облагодетельствовать человечество.
К несчастью, ее надеждам не суждено было сбыться. Не успела Долорес и десяти минут пробыть в своем крохотном кабинете, как в дверях вырос Эдвин Оливер. На нем были рыжевато-коричневые брюки, рубашка и галстук, а на широких плечах прекрасно сидел темно-синий блейзер. Он выглядел довольным, отдохнувшим и готовым к завоеванию мира.
— Доброе утро, — поздоровался Эдвин. — Завтрак был чудесный.
— Спасибо. Я думала, вы уже уехали.
— Сегодня я никуда не спешу, — непринужденно улыбнулся он. — Вы подумали над моим предложением?
— Я ценю его, но вынуждена отказаться, — вежливо ответила Долорес.
— Чего вы боитесь? — тихо спросил он.
— Боюсь? — борясь с раздражением, повторила вслед за ним Долорес. — Ничего я не боюсь. Просто не вижу для этого причины.
— Могу подсказать целых две.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в подсказках, — холодно ответила она.
Эдвин смерил ее оценивающим взглядом.
— Гмм… — протянул он. — Пожалуй, ваша дочь права. Похоже, вы и впрямь считаете, что жизнь кончена.
Глаза Долорес засверкали от негодования. Он издевается над ней! Она заставила себя засмеяться.
— Вы считаете так, потому что я отказалась пообедать с вами?
Он непринужденно пожал плечами.
— А разве вы в последнее
Долорес поджала губы. Нет, не обедала. Она была слишком занята.
— Моя личная жизнь вас не касается, — резко ответила она. — Но даже если я не обедаю с мужчинами, это еще не значит, что я считаю, будто моя жизнь кончена!
— Нет, не значит, — согласился он, подходя ближе. — Но я не могу поверить, что вам не хочется бывать на людях и что у вас ледяное сердце.
Ничего себе ледяное, подумала Долорес. Оно давно растаяло… Женщина отодвинула кресло и встала. Эдвин Оливер был слишком высок, слишком мощен, и ей не нравилось, что он возвышается над ней.
— Просто я не хочу ничего такого… — сказала она, пытаясь говорить сухим тоном. — Предпочитаю спокойную жизнь.
Он кивнул.
— Вижу, вы собрались стать монашкой…
Она задохнулась от негодования.
— Что?
— Прошу прощения. Кажется, я чересчур резко выразился. — Он очаровательно улыбнулся. — И все же я не думаю, что вам место в монастыре. — Эдвин подошел к ней вплотную, заглянул в лицо и тихо сказал: — Вы мне нравитесь, Долорес. Меня влечет к вам. Что в этом плохого?
Прежде чем она успела ответить, Эдвин привлек ее к себе и поцеловал. На сей раз это было не простое прикосновение губ, а откровенный, очень сексуальный мужской поцелуй, который буквально ошеломил ее. Заставил застыть на месте. Отнял все силы. Лишил способности сопротивляться. Она прижалась к Эдвину всем телом, а он вдруг резко отстранился, и женщине пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. У нее подгибались колени.
— Это кусочек той жизни, от которой вы отказались, Долорес, — улыбнулся Эдвин. — Не отвергайте ее. А теперь мне пора. Если вы все же передумаете и согласитесь пообедать со мной, дайте знать. У вас есть номер моего телефона.
Он вышел и упруго зашагал по освещенной осенним солнцем аллее к своей кобальтово-синей спортивной машине.
Она судорожно втягивала в себя воздух, все еще чувствуя прикосновение его губ и ощущая свежий, чуть горьковатый запах его одеколона. Никогда ее так не целовали. Даже тот мужчина, с которым она прожила двадцать лет…
Долорес привалилась к столу и закрыла глаза. Эдвин доказал ей по крайней мере одно: сексуально она отнюдь не труп. В этом не было никаких сомнений.
Казалось, следовало радоваться такому открытию. Однако эта новость привела ее в ужас.
Насчет обеда она не передумала. И звонить ему тоже не стала. Прошло две недели, а об Эдвине Оливере не было никаких вестей. Она вздохнула с облегчением. Его образ потихоньку выветривался из ее памяти. По крайней мере, так она убеждала себя.