Непростой случай
Шрифт:
— Ну что ж, спасибо тебе за информацию, радость моя, — сухо сказала Долорес. — Мне он отрекомендовался старьевщиком.
— Кем?
— Старьевщиком.
Надо было видеть лицо Коры.
— Интересно, что это значит? Придется спросить. — Она поднялась. — Сейчас выпью чаю и пойду назад.
Долорес закрыла глаза. Эдвин Оливер останется в гостинице на ночь. Непонятные чувства охватили ее. Что это было: гнев или возбуждение? Она стиснула зубы и приказала себе успокоиться.
Кора налила чашку чая из большого чайника и села на место.
— Он подстригся
— Я об этом вообще не думала, — солгала Долорес.
Кора бросила на нее сердитый взгляд.
— Не ври, — сказала она. — Еще как думала! Ты ведь видела его, верно? И ты вовсе не труп. Он дьявольски сексуальный мужчина. Можешь не говорить, что ты этого не заметила!
Конечно, таиться от собственной дочери было глупо. Но не бывает правил без исключений.
— Кора, — начала Долорес, пытаясь сохранить терпение. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но поверь, мне вовсе не нужен мужчина.
Кора пытливо поглядела на нее поверх чашки.
— Ma, я знаю, что ты не нуждаешься в том, чтобы тебя содержали или поддерживали материально, но неужели ты не испытываешь вполне естественное желание?..
Долорес покачала головой.
— Нет, Кора, не испытываю, — спокойно сказала она. — У меня уже был один мужчина, твой отец. Этого достаточно.
Кора закусила губу. Ее голубые глаза стали печальными.
— Это папина вина, — сказала она. — Он заставил тебя думать, что все мужчины одинаковы. Но это не так, ма!
Долорес вздохнула.
— Знаю, радость моя. Честное слово. Я не проклинаю весь мужской род из-за того, что мне не повезло с одним из его представителей. Поверь мне, ладно? Просто дело в том, что… Я довольна тем, как складывается моя жизнь.
Она действительно любила свободу и независимость. Ей нравилось ни перед кем не отчитываться за свои поступки и никому не угождать.
Было заметно, что Кора огорчилась.
— Но ты все время одна, ма. Я переживаю за тебя! Понимаешь, я бы хотела, чтобы у тебя кто-то появился. Какой-нибудь хороший человек, который сходил бы по тебе с ума.
Долорес засмеялась.
— Ох, Кора! Ты молода и переносишь свои мечты на меня. Но я вполне довольна тем, что у меня есть.
Кора удивленно смотрела на нее.
— Ма, я не верю этому. Ты живешь так, как будто поставила на себе крест.
— О, ты ошибаешься. У меня множество планов.
— Каких планов? Поехать на Майами и завести там роман с каким-нибудь пенсионером, из которого песок сыплется?
— Кора!
— Ладно, ладно, молчу… — Дочь поднялась и взяла книги. — Чувствую, что мне пора собирать вещички и возвращаться в этот ужасный город… Завтра утром экзамен. Пожелай мне ни пуха ни пера.
— Почему вы здесь? — тихо спросила Долорес, ставя перед Оливером тарелку с закуской.
Эдвин сидел за маленьким столиком в углу, одетый в безупречно сидевшие на нем серые брюки и тонкий свитер, неброский, но явно дорогой.
Он насмешливо посмотрел на нее.
— Потому
— Надеюсь, вам понравится, — сказала она, не зная, что еще сказать, и вернулась на кухню, где доваривался суп.
У Долорес было достаточно времени, чтобы оценить происходящее. Эдвин Оливер заставлял ее нервничать, и она ничего не могла с собой поделать. Но почему он доставлял ей беспокойство? — уже который раз спрашивала она себя. Потому что явно не был безразличен к ней, вот почему. Потому что смотрел на нее не просто с любопытством. Потому что специально приехал в гостиницу, чтобы увидеть ее. Она была не столь наивна, чтобы не понимать этого. И потому, что она не отрицала того факта, что на нее с первой встречи подействовали мужские чары Эдвина. С того самого момента, когда этот грязный и небритый тип ввалился в вестибюль ее гостиницы.
Оливер вернул ей те чувства, которые она не испытывала уже целую вечность, заставил ощутить себя вновь женщиной и тем самым напугал ее. Она не знала, что делать с этими чувствами…
— Почему на этот раз вы никого не взяли с собой? — спросила она, ставя перед Оливером тарелку с супом. — Ведь сегодня вы не просто проезжали мимо…
— Вы имеете в виду женщину? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Конечно, — ответила Долорес. — Должно быть, списку желающих совершить с вами романтическую вылазку на лоно природы нет конца.
Он усмехнулся.
— Нет конца? С чего вы взяли?
— Не притворяйтесь смущенным.
Этот мужчина был красив, богат, элегантен и обаятелен. Наверняка по нему страдало множество дам.
— В моей жизни нет женщины. По крайней мере такой, с которой я хотел бы совершить «романтическую вылазку на лоно природы».
Их взгляды встретились, и Долорес потупилась, почувствовав странную неловкость.
— Ешьте суп, — сказала она и ушла в кухню.
Она раскладывала по тарелкам итальянскую пасту, не зная, что и думать. Почему в жизни такого человека, как Эдвин Оливер, нет женщины? Может быть, он тиран и деспот? Может, он привык играть с женщинами в ту же игру, в которую однажды сыграли с ней? Притворяется одним, а на самом деле совсем другой? Она хмурилась, нарезая сыр. Оливер представился ей старьевщиком. А сегодня сказал Коре совсем другое.
Этот малый был тот еще гусь. Она не доверяла ему. Возможно, в эту минуту он играет с ней в какую-то новую игру. Увидел одинокую увядающую простушку, у которой нет никакой личной жизни, и решил немного позабавиться с ней. Просто ради любопытства.
Ее взгляд упал на банку с кайенским перцем. Так и подмывало бросить щедрую горсть перца в его пасту. Это отбило бы у блюда всякий вкус и изрядно обожгло бы Оливеру язык.
Тяжело вздохнув, она вернулась в столовую и разнесла тарелки, оставив Эдвина напоследок и ощутив, что чувство неловкости сменяется глухим раздражением против него.