Нерушимая клятва
Шрифт:
— Кого? — спросила я, нахмурившись.
— Высокого, темного и бешеного парня, — тихо ответил он, сплетая свои пальцы с моими.
— Ты имеешь в виду Рена? — спросила я, думая, что стоило бы вырвать у него руку, но не сделала этого.
Он не ответил, лишь слегка повел подбородком.
— То, как я себя вела, не имеет к нему ни малейшего отношения, — ответила я резко, не в состоянии, как всегда, полностью контролировать свои эмоции. — Я была зла на тебя. Пойдем сюда, — добавила я, сворачивая на маленькую тропинку. В отличие от остальных, эта дорожка
Шей помедлил, оглядываясь.
— Красиво здесь.
— Да уж, — ответила я, протягивая руки к солнцу, чтобы его лучи согрели мою кожу. — Я прихожу сюда, когда хочу побыть одна.
— Да, здесь возникает чувство безопасности, — согласился он, присаживаясь на корточки возле меня. — И отсутствия посторонних глаз.
Подол платья задрался, когда я села посреди папоротников, и я заметила, как глаза Шея скользнули вдоль края ткани, скрывавшей мою кожу. Я наклонилась к нему.
— Поцелуй меня, — попросила я, но моя просьба прозвучала как приказ, и плечи мальчика напряглись. — Пожалуйста.
Я никогда не думала, что настолько тяжело просить о чем-то, что тебе так хочется получить. У меня вообще не было привычки о чем-либо просить. Пусть это будет единственный раз, а Хранители могут идти к черту со своими законами. Они этого заслужили, заставив меня проводить время с таким красивым юношей. Мой первый поцелуй будет с ним.
Шей встал и выпрямился.
— Не пойми меня неправильно, Калла. Это не значит, что я не хочу поцеловать тебя.
— Ты хочешь? — спросила я, чувствуя, как ощущение жара в теле сменяется опустошенностью. — Но не поцелуешь?
— Нет, конечно. — Шей сложил руки на груди, его бицепсы напряглись. — Ты чем-то расстроена, и я не знаю, что заставило тебя попросить об этом. Что бы это ни было.
Я поправила подол платья.
— Не важно.
— Я помогу тебе вне зависимости от того, что стало причиной твоего расстройства, — продолжил он. — Но в школе ты отшила меня, и я не буду целовать тебя сегодня, зная, что ты можешь послать меня к черту завтра.
Ни в чем не повинный папоротник стал жертвой моего унижения: я вырвала его с корнем.
— Да, знаю, знаю, — сказала я, стряхивая с колен землю и листья. — Прости меня.
— Скоро стемнеет, — сказал Шей, протягивая мне руки, чтобы помочь подняться. — Ты, возможно, отлично видишь в темноте, как все волки, но я не обладаю такой способностью.
— Иногда я забываю о твоих недостатках, — ответила я, сжимая его руки.
— Недостатках, говоришь?
Он потянул меня за руки, и я поднялась, снова улыбаясь и удивляясь тому, как легко уходит раздражение, когда Шей рядом со мной. Я уже стояла на ногах, а он продолжал притягивать меня за руки, пока не положил
Я чувствовала под руками очертания мускулов на его груди, его бедра были плотно прижаты к моим. Я подняла голову, и губы наши соприкоснулись. От этого легкого прикосновения мое тело словно пронзила стрела, а ее наконечник как будто взорвался где-то в глубине. Я поежилась и легонько прикусила зубами его нижнюю губу. Он застонал, впиваясь пальцами в кожу на моей спине. Его губы приоткрыли мои, медленно, изучающее. Когда поцелуй закончился и он отстранился, я продолжала стоять, закрыв глаза.
— Мне казалось, что ты не собирался меня целовать, — прошептала я, вызвав у него смущенную улыбку.
— Я не смог сдержаться.
— Это хорошо. — Я подняла руку к шее и потрогала вену, в которой ощущалось неистовое биение пульса. — Я не знала, каково это, а оказалось, что так здорово.
— Подожди-ка, — удивился он, приподнимая пальцем мой подбородок, чтобы взглянуть мне в лицо. — Ты хочешь сказать, что это твой первый поцелуй, Калла? Не может быть.
Я отошла, чтобы скрыть лицо в тени окружавших поляну сосен. Мне не хотелось, чтобы он видел, как горят мои щеки. Он остался на месте.
— Калла, что-то не так?
— Да, это был мой первый поцелуй, — сказала я, стараясь стереть пятно грязи с платья. — Не обращай внимания.
Он провел рукой по изгибу высокого папоротника.
— Мне просто трудно в это поверить. Но если это правда, мне хотелось бы верить, что он не разочаровал тебя.
— Нет, — ответила я, чувствуя, как тело все еще горит огнем. — Не разочаровал.
Он двинулся ко мне, но я выставила руку, преградив ему путь.
— Мы не сможем повторить его.
— Прости, не понимаю? — сказал он, и брови его взметнулись высоко вверх.
— Это был первый поцелуй, — пояснила я. — Потому что мне приходится жить по другим правилам, не как другим девушкам.
— Правила, по которым нельзя целоваться? — спросил он.
Похоже, Шей был готов расхохотаться, но когда я утвердительно кивнула, он выругался и с силой ударил по земле каблуком туристического ботинка.
— Я не посылаю тебя к черту, — сказала я, подходя и останавливаясь рядом с ним, не касаясь его. — Но я не похожа на других девушек, Шей. Я не могу быть эгоистичной.
— А целовать меня — эгоистичный поступок? — спросил он, гладя меня по щеке.
— Очень.
Я повернула лицо, чтобы провести губами по его ладони, купаясь в исходивших от него лучах тепла, в его запахе.
— А что, если я захочу снова тебя поцеловать? — спросил он негромко.
— Не нужно, — попросила я, отталкивая его руку от лица, хотя мне очень не хотелось этого делать. — Если ты правда хочешь мне помочь, не делай этого.
— У меня есть то, что тебе было бы интересно увидеть, как мне кажется. — Нагнувшись, он поднял рюкзак, открыл его и вынул книгу. — Я тут нашел кое-что.