Нерушимая клятва
Шрифт:
— Ты хочешь поучить меня? — спросила я, бросая взгляд на темнеющее небо. — Ты уже забыл об отсутствии способности видеть в темноте?
— Это займет секунду.
Книга в его руках была толстой и очень старой, обложка, казалось, вот-вот рассыпется.
— Я хотел, чтобы ты посмотрела на это.
— На книгу?
— Нет, на то, что заставило меня пересечь границу частных владений и вторгнуться на твою гору.
Он повернул книгу так, чтобы я могла видеть лицевую сторону обложки. В тот момент, когда я бросила взгляд на черные буквы, словно выжженные на обложке каленым
— Калла, Калла, — произнес он мое имя нараспев, низким грудным голосом. — Что случилось? Что такого я сделал?
Я стояла, оскалившись, и наблюдала за ним.
— Пожалуйста, превратись снова в человека, — попросил он дрожащим голосом. — Что бы я ни натворил, прости меня.
Я понюхала воздух, стараясь определить, есть ли еще кто-нибудь рядом, опасаясь засады. Но в воздухе не было посторонних запахов, мы были одни. Я внимательно изучила его лицо, но не нашла признаков предательских мыслей на его лице. Ничего, кроме выражения испуга. Я неохотно обернулась человеком. Он с облегчением шумно вздохнул и сделал шаг по направлению ко мне. Я отскочила. Шей замер на месте.
— Стой, где стоишь.
— Калла, да что происходит?
Я покачала головой.
— Сейчас вопросы задаю я.
Он поспешно кивнул. Мой взгляд упал на книгу, я указала на толстый том дрожащим пальцем.
— Кто ты, Шей? Кто ты в действительности? И где ты это взял?
— Ты знаешь, кто я. Я — это я. Я тебе ни в единой мелочи не солгал.
Его щеки покрылись красными пятнами, он чувствовал себя виноватым.
— А книгу я взял в библиотеке дяди.
Я держала руки так, чтобы суметь ударить его, если бы возникла необходимость.
— Дядя ничего не имеет против того, чтобы ты брал книги?
Он подергал замок молнии на куртке.
— Ну, не совсем.
Я посмотрела на него и увидела, что он очень расстроен тем, что напугал меня. Я опустила руки и присела на корточки. Гладя землю, я надеялась, что ее прикосновение успокоит меня.
— Что ты имеешь в виду, говоря «не совсем»?
— Боско разрешил мне распоряжаться всем в доме, но просил не заходить в библиотеку. Он собирает редкие книги и считает, что подросток может не слишком хорошо с ними обойтись.
— Вот так, например?
Я оглянулась на брошенный том. Шей усмехнулся, подобрал книгу и стряхнул грязь с обложки.
— Я не хотел бросать ее. Ты испугала меня, — сказал он, прижимая книгу к груди. — Обычно я обращаюсь с редкими книгами хорошо. Я вообще не стал бы выносить ее из дома Боско, но мне захотелось показать ее тебе. И еще я подумал, что запрет на использование библиотеки был несправедливым. — Шей закатил глаза. — Дядя даже дверь запирает.
— Если дверь всегда закрыта, как ты раздобыл книгу? — спросила я, проводя пальцами по коре растущего рядом дерева.
На губах Шея заиграла озорная улыбка.
— Знаешь, я не только философией увлекаюсь. Был такой период, когда мной овладели бунтарские мысли и я хотел стать профессиональным вором. Я тогда
Он увидел, как я изумленно подняла брови, и засмеялся.
— Это серия комиксов. В общем, я научился вскрывать замки и до сих пор неплохо это делаю. Было здорово иметь возможность выходить из спальни в интернате и возвращаться обратно тогда, когда хочется.
Несмотря на то что нервы были натянуты до предела, я усмехнулась, представив, как Шей во тьме крадется по коридорам элитной школы второй ступени.
— А почему вы переехали сюда? — спросила я. — Ты же и так был, как ты говоришь, в школе второй ступени.
— А, вот о чем ты подумала?
Шей начал расхаживать по поляне.
— Дядя сказал, если живешь долго в одном и том же месте, привыкаешь к нему, а привычка порождает лень. В общем, он уверен, что я не должен видеть лишь одну небольшую часть мира. А мне кажется, что я уже повидал больше, чем нужно.
— Да, похоже на то, — согласилась я.
— Переезжать с места на место не так уж легко. У меня нет корней. Нет настоящих друзей. В общем, мне кажется, дядя слегка у меня в долгу, — сказал Шей и сделал паузу, чтобы поразмыслить. — Кроме того, знаешь, я очень предубежден против каких-либо запретов. Я не верю в запретные знания.
Слова его были столь самоуверенны, что меня даже затошнило. Он понятия не имел о том, на каком скользком пути находится.
— Ну и что, ты большой поклонник Евы? — спросила я.
— Ее слишком сурово наказали. Если бы я был в раю, то вкушал бы от дерева познания каждый день, — улыбнулся он. — Да я, собственно, был в раю. Мне кажется, о нем слишком идеалистично судят.
— У меня есть ощущение, что настоящий Эдем выглядит несколько лучше, чем тот, которым владеет Эфрон, — пробормотала я, подсознательно стараясь скрыть тело за стволом сосны.
— Даже если оставить без внимания само искушение взломать дверь и попасть в библиотеку, я подумал, что дядин запрет смешит меня и в какой-то степени даже обижает, — продолжал Шей. — Я объездил весь мир, вечно жил в каких-то дурацких интернатах, а тут вдруг попал в фамильное гнездо, а он ни с того ни с сего начал устанавливать правила. Я люблю книги, особенно старые. Я ни одну из них еще не повредил. Эта книга привлекла мое внимание. Я думаю, она принадлежит либо к эпохе раннего модерна, либо ко времени позднего Средневековья, но точно датировать ее я не могу. На ней нет ни логотипа издателя, ни чего-нибудь подобного.
— Да уж, неудивительно.
— Ты ее читала? — спросил он.
— Нет, — сказала я, чувствуя, что мои руки снова затряслись. — Не читала.
— Но ты узнала ее, — предположил он, делая шаг по направлению ко мне.
Я оскалила клыки.
— Отойди. Не приближайся ко мне с этой книгой.
Он перевернул том, чтобы посмотреть на обложку.
— Ты боишься ее, — сказал он, внимательно оглядев книгу и повернувшись ко мне. — Почему ты боишься книги, которую не читала?
Могла ли я сказать ему правду? Перед моими глазами были многочисленные кусочки мозаики, и я понятия не имела, как сложить из них общую картину.