Нерушимое доверие
Шрифт:
— Да, полностью, — отвечаю на все вопросы без стеснения.
— Ладно, — следователю отчаянно хочется язвить дальше и сильнее, но хмурый взгляд Глеба его останавливает, — Вы знакомы с Максимом Лариным?
— Это брат Юли Рудиной?
— Какой брат? — с удивлением спрашивает мужчина.
— Он так представился в первую нашу встречу.
— А, ясно. У Юлии Рудиной не было брата.
— Тогда кто он? — теперь моя очередь удивляться.
— Мы разбираемся, Нина Леонидовна. Не переживайте, он теперь
— Хорошо, спасибо, — вежливо благодарю мужчину и вместе с Глебом направляюсь к выходу.
— Да, кстати, — вдогонку говорит нам следователь, — Вашего мужа мы сегодня отпустили с подпиской о невыезде.
Сердце пропускает удар.
— Давно? — со страхом в голосе спрашиваю у него.
— С утра. А он вам не звонил?
— До свидания, Алексей Михайлович, — вмешивается Глеб и утягивает меня в коридор.
По взгляду понимаю, что он не удивлен этой новостью.
— Ты знал?
— Да.
— И молчал?
— Я был занят твоим спасением, — криво усмехается мужчина.
— Мне надо…
Дрожащими руками достаю телефон и в контактах нажимаю на номер классного руководителя Яны.
— Да, Нина Леонидовна, слушаю вас, — через несколько гудков раздается радостный голос женщины, — Вас можно поздравить?
— С чем? — не понимаю ее.
— Как? Игорь Владимирович приходил, принес всему классу сладкие подарки и забрал Яну. Она так радовалась, скучала очень по папе…
Дальше я уже ничего не слышу.
Глава 27
Возвращение
Забрал Яну…
Пульс учащается с каждой секундой, но у меня все же получается среди списка контактов отыскать нужный номер.
Игорь.
Нажимаю на вызов и подношу телефон к уху. Гудок, еще один, второй, третий, четвертый…
На пятый я зарабатываю аритмию, а после шестого Игорь все же отвечает:
— Нина! — раздается радостный голос по ту сторону, и я вздрагиваю.
— Игорь, привет, — изображать ответную радость получается плохо, — А вы где? Я хотела забрать Яну из школы, но ее классный руководитель сказала, что это сделал ты.
— Да, решил устроить ей сюрприз. Мы у мамы моей, пьем чай с пирогами.
— Это здорово, — сжимаю руку Глеба со всей силы, чтобы не упасть на месте, — Тогда я сейчас приеду к вам.
— Конечно, любимая. Я жду тебя.
— Ждите.
Отключаюсь и понимаю, что самое худшее у меня еще только впереди. Тюрьма, травля, покушения не сравнятся с тем, что я чувствую сейчас.
Бессилие и какую-то обреченность.
Вот как я приеду туда и просто заберу Яну? Она ни за что не поедет со мной домой к Глебу.
— Что мне делать? — шепчу.
—
— И что скажем?
— Ничего. Заберем Яну и уедем. А завтра твоим разводом займутся другие адвокаты.
— Как ты не понимаешь… Яна не поедет никуда с нами. Они там вдвоем с Аллой Анатольевной ее сейчас обработают.
— Тогда заберем силой. У Игоря подписка, и обвинения с него не сняли. Любое нарушение — билет обратно в СИЗО. Он не станет устраивать скандалы.
Нет, он меня не понимает.
— Поехали к свекрови. Я должна быть рядом с дочерью, — лишь тихо заключаю.
И мы едем. Молча, в напряжении и прекрасно понимая, что будет дальше. Я останусь с Яной при любых обстоятельствах, а Глебу придется смириться с этим.
Дорога до дома Аллы Анатольевны занимает неприлично много времени, и когда мы, наконец, доезжаем, я скорее выпрыгиваю из машины и несусь к подъезду.
— Нина! — кричит Глеб, выбегая вслед. Он догоняет меня за доли секунды, забывая заглушить мотор и закрыть за собой дверь машины.
Не хочет меня отпускать, вижу по глазам. Но что я могу сделать?
Заявиться к свекрови с Глебом? Как это разрешит ситуацию?
Схватить Яну и под ее плач увезти подальше от любимого папы, с которым она не виделась больше месяца?
Я так просто не смогу.
Единственное решение сейчас — прийти туда одной и дождаться момента, когда мы останемся с Игорем наедине. Нам нужно поговорить и разойтись мирно. Прежде всего для Яны.
— Не ходи за мной, — ласково прошу, убирая снежинки с его темных волос.
— Я не отпущу тебя к нему.
— Я и не иду к нему, — с улыбкой отвечаю, — Я иду к дочери.
— Нин… — шепчет он мне в губы.
— Дай мне время все исправить и будь рядом.
Дарю ему долгий поцелуй в ответ и захожу в темный подъезд.
Дверь открывает Алла Анатольевна, и первая ее реакция — перегородить мне проход, чтобы не пускать внутрь, в свой идеальный мир, где она живет с любимым сыном и внучкой. Без ужасной и ненавистной невестки.
Но я больше не жалею женщину и ее возраст. Толкаюсь вперед и попадаю в узкий коридор.
— Ах… — свекровь от удивления на секунду теряет дар речи, но профессионально быстро приходит в себя, — Тебя кто пускал сюда?
Поворачиваюсь к ней, чтобы что-то ответить, но вдруг раздается мягкое:
— Мама, это я позвал Нину.
И меня заключают в крепкие объятия.
Раньше его прикосновения приносили покой и радость, а еще возбуждение и желание, чтобы эти минуты близости никогда не заканчивались. Сейчас же я хочу скорее вырваться из этой квартиры и убежать обратно к Глебу. Уверена, он все еще внизу, ждет меня.