Нерушимый 10
Шрифт:
— Я, собственно, по этому поводу. Хочу быть с ней и помогать — до самой выписки.
— И днем, и ночью? — удивилась она.
— Да.
Мне радость, Рине польза, и тёща, может, съедет к тому времени. Жаль, что моя настоящая мама не видит меня таким счастливым. Впрочем, Звягинцев в этой реальности тоже счастлив, ему есть чем порадовать нашу маму.
— Буду очень вам благодарен, если позволите.
Ну давай, принимай правильное решение! Подвинув очки ближе к переносице, заведующая сказала:
— Да, пожалуй, так лучше.
— Да хоть сегодня. Часов в восемь. Только Людмила Фёдоровна категорически не хотела меня пускать, пришлось через турникет прыгать.
Приветливое лицо заведующей стало злым и резким.
— Я с ней проведу беседу. Посмотрю запись с камер, если она грубит посетителям, подниму вопрос о ее увольнении, хоть она и мать нашего главврача.
— Вот оно в чем дело, — задумчиво проговорил я. — Если не получится поставить ее на место, обращайтесь, помогу.
— Хорошо. Куда это годится, тиранить людей, которые и так волнуются?!
В кабинет заглянула акушерка с папкой, рассыпала на столе открытки с нашей сборной, правда, там был Акинфеев вместо меня — видимо, их делали заранее, и отдельно со мной, сложила руки на груди лодочкой.
— Александр, подпишете? Пожалуйста!
Я глянул на настенные часы: пятнадцать минут шестого! Через сорок пять минут открытие стадиона «Титан».
— Конечно подпишу, но завтра. Сейчас мне срочно надо на стадион. Открытие в шесть!
— Бегите, Саша, благослови тебя бог! — проговорила заведующая, подвинула к себе телефон и стала звонить кому-то по внутренней связи.
Когда я топал по коридору, на ходу вызывая такси, по коридору разнесся ее гневный голос. Молодец, и кнут, и пряник использует. Кого она так распекает? Наверное, сторожиху.
Я сбежал по лестнице, приблизился к турникету — он меня пропустил, а надутая сторожиха сделала вид, что не видит меня.
Только на улице я включил звук, просмотрел список пропущенных вызовов: Димидко, Тирликас, Лабич, Погосян… Лиза, Гусак, Семерка, Колесо, Микроб… Лиза, Лиза, Лиза. Как стал успешным, так любовь ко мне проснулась. Неужели не понимает, что мне нельзя в Бельдяжки? Совсем совести нет.
Первым я набрал Сан Саныча, чтобы узнать, что у нас по плану.
— Нерушимый, — выдохнул в трубку он, — зазвездился совсем, что трубку не берешь?
— В больнице был, у жены. Куда мне подъезжать?
— Во дворе автобус и журналисты. Мы стартуем ровно в шесть. В это время выступят Самойлов, ну, который начальник завода, и прочие бюрократы; поговорят полчаса, а потом объявят нас. Там толпа — ужас. Мы сквозь них пройдем на стадион, все в футбольной форме, пробежимся — это все, что от нас нужно. Потом кульминация: я исполню роль Прометея и зажгу вечный огонь, и начнутся песни, выступления артистов, гулянки и фотосессии.
— А оцепление хоть будет? — встревожился я. — Нас же растерзают фанаты.
—
— С нашей сборной? — уточнил я. — Да.
— Олег такие же сделал с «Титаном». Тираж выпустил бешеный, но уже разгребли все.
— Молодец Олег… О, такси приехало, — я поднял руку, останавливая машину, надел купленную по дороге кепку и очки. — Вы форму мою подготовьте, чтобы не заходить домой, там тёща.
— Сочувствую. Сделаем. Отбой.
И опять эта тревога… С чего бы? Когда весь мир смотрел, как нам чемпионский кубок вручают, так не волновался, а тут — на тебе! Как пацан.
Глава 35
Пророчество
Назвав таксисту адрес и сев на заднее сиденье, я набрал Погосяна. За долгое время команда так и не приняла его. Вряд ли что-то изменилось за месяц, но он честно старался компенсировать свой проступок отменной игрой, выкладывался как никто, и мне было его жаль. Пусть почувствует, что хотя бы я его поддерживаю, он же один остался, отец его так и не простил.
Мика ответил сразу же, прокричал бодрым голосом:
— Виват чемпионам! Оле-оле-оле-оле! Ну ты показал им кузькину мать, брат! Я кайфанул.
— Спасибо. Сам как?
— В отпуске был, домой ездил. Мама, братья, все были рады, но… как бы сказать, украдкой. Отец ко мне не вышел.
— Вот же упертый, — вздохнул я.
— Ты когда? Мы тебя ждем?
Видя, что таксист греет уши, я сказал:
— Минут пятнадцать. Увидимся. Отбой.
Прервав связь, я набрал Микроба и сразу спросил:
— Ты где, дружище?
— Еще не на месте. Задержали нас, блин! — выпалил Микроб. — Так и знал. Хорошо, запас времени есть.
— Без вас торжество будет неполным. Мне еще десять минут. Увидимся!
Таксист поглядывал на меня со все нарастающим интересом, и я старался не болтать лишнего, чтобы еще от него не отбиваться. Как же быстро надоедает популярность! И до чего же слава мимолетна: сегодня тебя боготворят, завтра ты забыт и безвестен.
Подъезжая к нашему двору, я увидел, что окрестные дворы заполонены болельщиками. Милиция тут тоже должна быть, потому я велел таксисту ехать прямо к нашему дому.
— Там что-то случилось, — возразил он. — Нас не пропустят.
— Нас — пропустят, — распорядился я, и он медленно покатил к выезду во двор, сигналом клаксона разгоняя людей, заполонивших проезд.
Тонировка авто была слабенькой, и, чтобы меня не узнали, я уткнулся лицом в переднее сиденье. Реально страшно было представить, что случится, если на машину обрушится толпа.
— Что тут случилось? — спросил водитель. — Вы тут живете, да? Убили кого-то?
— Не знаю, — соврал я.
Когда показались омоновцы со щитами, не пускающие толпу во двор, водитель продолжил размышлять вслух:
— Или берут преступную группировку? А? Но тогда откуда столько зевак?
— Прямо к омоновцам подъезжайте, они пропустят.