Несколько дней в аду
Шрифт:
– Конечно.
– Эйнджел – хороший.
– Он – лучший из всех, кого я знаю, – сказал Сонни, и его голос дрогнул. – Никто обо мне так не заботился, как он.
– Думаешь, мама скоро вернется?
– Может быть.
Аарон потер щеки. Сонни глубоко вздохнул.
– Чуза сказал, твоя одежда была такой грязной, что он ее выбросил. И напялил на тебя эту смешную хламиду.
– Чуза – отличный парень, – отозвался Аарон. – Он сказал, что мы можем прийти к нему, если захотим вернуть его одежду.
– Что-то мне не хочется туда
Аарон помолчал.
– А я, пожалуй, вернулся бы, – сказал он наконец. – Мне нравится Локум. Когда я был маленьким, у нас была собака, и она все время ходила за нами по пятам. Так, обычная дворняжка, но лучше собаки я не видел.
– А что с ней случилось?
Аарон нахмурился и вздохнул:
– Не знаю. Убежала, наверное. А ты хотел бы иметь такого приятеля, как Локум?
– Нормальный пес. Кстати, на моей одежде тоже была кровь. Я испачкался, когда Чуза тащил тебя к себе. Твоя кровь текла у него между пальцами.
– Забудь об этом, хорошо?
– Тебя подстрелили, – прямо сказал Сонни.
Аарон не ответил. Сонни сел на постели и уставился в телевизор. Показывали какое-то черно-белое кино. Несколько мужчин в шляпах и галстуках яростно спорили с парнем за стойкой.
Обернувшись, Сонни осторожно коснулся бока Аарона и увидел, что тот поморщился.
– Покажи мне, – попросил Сонни.
Аарон встал с постели, засунул руки в карманы джинсов и принялся расхаживать по комнате.
– Послушай, – сказал Сонни, – мы же вместе. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой.
– А я рядом с тобой.
– Тогда покажи мне.
Аарон задрал футболку и подошел к Сонни.
– Доволен?
Сонни сел на краешек постели и потрогал круглый коричневатый кровоподтек под ребрами. Аарон повернулся, и Сонни увидел такую же отметину на другом боку.
– Входное и выходное отверстие, – сказал Сонни. – Выглядит ужасно.
Глава 9
Эйнджел жил у озера-старицы, недалеко от «Ив» – стройки, которой руководил по просьбе Финна Дахона. Когда Эйлин поинтересовалась, почему он выбрал старый дом у озера, которое скоро исчезнет, Эйнджел ответил:
– Потому что здесь почти никто не живет. И потом… не знаю, кто построил мой дом, но этот человек явно обладал воображением и знал, что в доме будут жить независимо от того, высохнет озеро или нет. Я собираюсь поменять тут кое-что.
У него крупные руки, думала Эйлин, глядя на Эйнджела, сидящего за рулем.
– Думаешь, с мальчиками ничего не случится? – спросила она.
– С ними все будет хорошо. Аарон – умный парень, а Сонни умеет о себе позаботиться. Мне жаль того, кто решится напасть на них. И потом, если будет нужно, Сонни позвонит. – Эйнджел улыбнулся. – Мы не можем вечно держать их под замком. Они должны учиться вести себя в сложных ситуациях.
Эйлин не была уверена, что ей нравится эта мысль.
– Тогда ладно. А от твоего офиса до дома
Эйнджел работал с Финном в старом особняке, где находился и магазинчик Эйлин, но много времени проводил на стройках.
– Никогда не любил города, – вздохнул Эйнджел. – Даже такие маленькие, как этот.
Дорога сузилась, и Эйнджел повернул направо. Машина пересекла участок, поросший травой, и въехала в аллею старых дубов. Впереди было темно, по-прежнему шел дождь. Эйлин поежилась при мысли, что ей придется возвращаться домой одной. Наконец в свете фар показался изрядно обветшавший трехэтажный дом. Эйнджел говорил, что собирается построить рядом новый дом, похожий на этот.
– Лампочка у двери опять не горит, – сказал он, – нужно будет посмотреть проводку.
– Наверное, здорово, когда многое можешь сделать своими руками.
Он нажал на тормоз.
– Если тебе что-то нужно, позвони – и я сделаю. Ты любишь возиться в саду?
– Да, – ответила Эйлин, улыбнувшись. Она взглянула на стеклянные двери слева от входа. – Твоя оранжерея будет чудесной. На твоем месте я бы в ней и поселилась.
– Между прочим, Рождество приближается, и я тут пытался придумать, что тебе подарить. Как насчет теплицы? Ее строительство много времени не займет.
Эйлин почувствовала неловкость.
– Я не думала напрашиваться на подарки, а теплица – очень дорогой подарок. Но все равно спасибо.
– Да, ты никогда ничего у меня не выпрашивала, Эйлин. Но мне часто хочется, чтобы ты это делала.
Эйлин опустила глаза и быстро заморгала, стараясь прогнать непрошеные слезы. Откуда ему знать, что она просто не привыкла просить мужчин о чем-то.
– Что случилось? – спросил Эйнджел. – Ты выглядишь… испуганной. Я сказал, что хочу что-то сделать для тебя, но это не означает, что я хочу привязать тебя к себе.
– Нет, нет! Я так не думала. Я такая… неуклюжая. Никогда не умела общаться с мужчинами так, как другие девочки. В школе я была серой мышью. Прости, если обидела.
Эйлин умолкла. Зачем, к чему весь этот лепет?
– Эйлин, – сказал Эйнджел, придвигаясь к ней, – если ты не пользовалась в школе популярностью, значит, все мальчишки там были тупицами. Я никогда не видел такой красивой женщины, как ты.
Эйлин попыталась улыбнуться и закрыла лицо руками. Вздохнув, Эйнджел погладил ее по голове:
– Я бы хотел рассказать тебе, какая ты красивая, но, боюсь, ты выкинешь меня из машины и никогда больше не заговоришь со мной.
– Почему?
Эйлин нахмурилась и сквозь пальцы посмотрела на Эйнджела.
– Не спрашивай. Хотя нет, можешь спросить. Я бы описал все твои достоинства, а их много, и ты залепила бы мне пощечину.
Эйлин ударила его по руке.
– Вылезай. Мне пора домой.
– Нет.
– Ладно, уже не до шуток – темнеет.
– Я могу загрузить в твой фургон свой мотоцикл. Отвезу тебя домой и вернусь обратно.