Несколько дней в аду
Шрифт:
Медсестра бросила на Эйнджела понимающий взгляд.
– Пусть кто-нибудь другой приготовит сегодня рождественский ужин, дорогая. Вам нужен покой, это рекомендации доктора Гальперна.
– Я не собираюсь принимать успокоительное, – сказала Эйлин.
Сочувственно улыбнувшись Эйнджелу, медсестра пошла по коридору.
– Эйлин, – сказал Эйнджел, – пожалуйста, послушай Митча. И дай ему посмотреть твою руку. Он прав, тебе нужен покой.
– Но вторая-то рука у меня совершенно здоровая, – нахмурилась Эйлин.
– Конечно, – сказал он, обнимая ее за талию.
– Я хочу уйти, сейчас. Если Митч увидит меня здесь, он меня отсюда не выпустит.
Эйнджел посмотрел на голову Эйлин. Интересно, какой силы удар ей нанесли на этот раз?
– Давай присядем.
– Сам садись. И не волнуйся так, со мной все в порядке, в отличие от нее. Все эти разговоры про то, что Чак собирается вернуться ко мне… она хотела убить меня и Аарона, чтобы Чак остался с ней. Она сумасшедшая. Если бы стреляла чуть лучше, Аарон погиб бы тогда на болотах или у нашего дома. И я бы погибла… в твоей ванне. Ну и ты заодно. Представить не могу – она пыталась меня убить. Знаешь, Грейси сказала,
– Сонни был у Базза? Он об этом пожалеет.
Эйлин вытянула ногу и поморщилась:
– Черт, больно. По мне как будто грузовик проехал. Слушай, посиди здесь, я хочу задать Грейси пару вопросов.
Эйлин направилась к палатам. Эйнджел выждал несколько минут и последовал за ней.
– Эй…
Эйлин остановилась и увидела Бетти Симс в кресле-каталке. Одна нога ее была вытянута вперед и загипсована.
– Привет, – сказала Эйлин, – вы выглядите значительно лучше.
– Тсс… я видела тут копов и слышала кое-что. Они поймали его? Я хочу посмотреть ему в глаза.
– Я понимаю, что вы чувствуете, но его еще не поймали. Зато они арестовали женщину, которая закончит свои дни в тюрьме. Я не знаю, имеет ли она какое-то отношение к человеку, который на вас напал, но полиция это выяснит. Они обязательно схватят его. Я еще зайду на обратном пути.
Поддерживая левую руку, Эйлин зашагала по коридору. В глубине души она знала, кто преступник, и не хотела признавать, что вышла замуж за чудовище, что это чудовище – отец Аарона, но что толку отрицать…
В отделение скорой помощи вело несколько дверей. Эйлин проскользнула в одну из них.
В ближайшей к двери палате на каталке лежал Расти в измятой рубашке и джинсах. Его глаза были закрыты, видимо, он спал, накачанный лекарствами, – у каталки стояла капельница. К тому времени, как врачи наконец занялись им, Расти был на грани помешательства – он выл и катался по полу.
В палате были и другие пациенты, но Эйлин заметила, что кровати рядом с Расти стояли пустыми – на случай, если его заболевание окажется заразным.
Эйлин заглянула в другую палату. Две ближайшие к двери кровати были пусты, шторки подняты. У третьей кровати шторки были задернуты. Рядом с кроватью стоял Мэтт, чуть поодаль – Саймон Вассер и двое незнакомых Эйлин мужчин в костюмах. Они разложили на столике медсестры какие-то бумаги.
На полках рядом с собой Эйлин увидела сложенную стопками форму медсестер, шапочки и бахилы. Она схватила форму, стянула свою рубашку и брюки и засунула их под стопку чистого белья. Потом, морщась от боли, надела форму медсестры, потянулась за шапочкой, но заметила отдельную стопку масок, закрывавших почти все лицо. Эйлин надела шапочку, маску, натянула на свои ботинки бахилы и вошла в палату.
Не успела она закрыть за собой дверь, как услышала в коридоре шаги. Эйлин оглянулась и увидела Эйнджела, спешащего по коридору.
Эйлин подошла к третьей кровати и заглянула за шторки. Там под капельницей лежала Грейси. Ее правая рука была забинтована.
Дрожа от волнения, Эйлин приблизилась к постели Грейси и зажала ей рот рукой.
Грейси открыла глаза, и Эйлин прошептала ей на ухо:
– Только пикни – и пожалеешь об этом. Я просто хочу задать тебе несколько вопросов.
Грейси смотрела на Эйлин расширенными от ужаса глазами.
– Это Чак нападал на женщин, состоявших в клубе «Секреты»? Это был его способ отомстить?
Грейси долго молчала, потом кивнула.
– Что случилось с Баки? Он увидел Чака, когда тот напал на Эмму? Чак убил его, чтобы заставить замолчать?
Грейси никак не отреагировала на эти вопросы.
– Если я уберу руку, будешь кричать?
На этот раз Грейси отрицательно покачала головой.
Эйлин убрала руку, и по щекам Грейси полились слезы.
– Он угрожал мне, – прошептала она. – Сказал, если я не сделаю так, как он хочет, он расскажет всем о нас.
– Как только будут готовы результаты анализа ДНК по делу Баки и Бетти Симс, мы узнаем правду, – сказала Эйлин.
– Но ты расскажешь копам, что Чак угрожал мне? Скажешь, что он угрожал убить меня, если я не буду его слушаться? – Лицо Грейси скривилось. – Я ведь не убила тех, в кого стреляла, правда? Это потому, что я не хотела никого убивать. Я специально промахивалась. – Она схватила Эйлин за руку. – Ты поможешь мне?
– Ты промахивалась, потому что плохо стреляешь и была до смерти напугана, – мягко сказала Эйлин. – Да и с тридцать вторым калибром нужно стрелять в упор, чтобы попасть в цель.
Грейси застонала.
– Револьвер был украден из Туссена, он проходил в качестве улики по одному делу. Несколько лет назад его использовали для совершения нескольких убийств. На нем твои отпечатки и отпечатки другого убийцы. Подумай об этом.
– Я купила револьвер в ломбарде, – сказала Грейси. – Мне уже лучше. Надеюсь, меня отпустят домой? Я не собираюсь уезжать из города.
– Зачем ты говоришь это мне? Я не коп. – Эйлин снова склонилась над Грейси. – Тебя обвинят в покушении на убийство, и я собираюсь сделать все, чтобы тебя признали виновной. Я могу повторить каждую лживую фразу, которую услышала от тебя. Сначала я расскажу обо всем Чаку на случай, если ему захочется прийти поговорить с тобой. Здесь с этим, сама видишь, проблем нет. Ты получишь по полной за то, что пыталась убить моего сына.
Грейси замотала головой.
– Как мило с твоей стороны навестить больную, – сказал Мэтт, раздвигая шторки. – Впрочем, я почему-то не удивлен. В тихом омуте черти водятся, Эйнджел, я бы на твоем месте к ней спиной не поворачивался.
Рядом с Мэттом возник Эйнджел.
– Симпатичная шапочка, – сказал он.
В эту минуту тишина больничного покоя взорвалась криками боли.
– Останься здесь! – крикнул Эйнджел и побежал за Мэттом.
Эйлин досчитала до пяти и тоже вышла в коридор. Она решила, что Грейси с ее раздробленной рукой вряд ли сбежит из больницы.Эйнджел прибежал в другой конец отделения почти одновременно с Мэттом.
У каталки Расти Барнса в кресле-коляске сидела Бетти Симс, вытянув загипсованную ногу. В руках она сжимала какой-то стальной инструмент – длинную узкую
Рубашка Расти была разорвана на груди. Бетти тыкала своей трубкой в рукав, довершая уничтожение рубашки.
– Вот, – сказала она, отдуваясь и утирая покрасневшее лицо, – видите?
Подбежавшая медсестра уставилась на грудь Расти. К ней подошел Митч Гальперн, потом Эйнджел. Когда Эйлин приблизилась, они озадаченно качали головами.
– У него на груди ожоги, – сказала медсестра.
Похоже на ожоги от кипящего масла, подумала Эйлин. Из волдырей сочилась сукровица, кожа вокруг них покраснела.
– Не думала, что увижу такое, – сказала Бетти, размахивая своей палкой, – я, собственно, хотела взглянуть на его спину и плечи. Посмотрите сами. Это какая-то инфекция. Чувствуете запах?
Да, Эйнджел отчетливо слышал запах разлагающейся плоти.
– Эти ожоги… – сказал Митч, осматривая грудь Расти, – как будто на кожу попали брызги чего-то очень горячего.
– Черт, – пробормотал Мэтт. – Вроде раскаленного масла?
Митч пожал плечами:
– Очень похоже. Раны инфицированы. Почему он не обратился к врачу, хотел бы я знать.
– Потому что он убил Баки, – сказал Эйнджел.
На мгновение всем присутствующим показалось, что Бетти сейчас ударит Расти по плечу, но она поймала взгляд Эйнджела, едва заметно улыбнулась и отъехала назад.
Митч пришел в себя.
– Всем выйти, – сказал он. – Марион, готовьте его к операции.
– Здесь? – спросила медсестра.
– Если мы не прооперируем его, он умрет. Судя по всему, на него кто-то напал. Посмотрите на эти следы гниения.
У каталки остановился интерн, глаза его горели от возбуждения.
– Ух ты, – сказал он, – если бы я не поменялся сменами, пропустил бы такое.
– Это он напал на Фрэнсис и пытался убить меня, – сказала Бетти. – Я узнала его по белой коже на шее и вьющимся волосам.
– Он был помолвлен с Дениз, – пробормотала Эйлин. Раны на теле Расти ужаснули ее. – Она была убита, помните? Она тоже была членом клуба «Секреты». Они с Расти собирались пожениться.
– Месть, – тихо сказал Мэтт. – Он ненавидел вас за то, что вы живы, а она умерла. Должно быть, он во всем винил ваш клуб. Странные у него раны на плече – как будто он наступил на грабли.
– Грабли? – спросила Бетти. – Не наступал он ни на какие грабли. Это был огромный волк. Вы бы видели его когти. И клыки. Ужас… он набросился на этого человека и стал терзать его. Я уж решила, что ему конец. Потом волк взглянул на меня, и я подумала, что буду следующей, но это животное… оно… улыбнулось мне, подмигнуло и убежало прочь.
– По-моему, кто-то пронес вам в палату спиртное, Бетти, – сказала Эйлин.
Эйнджел стоял рядом с ней. Он положил руку Эйлин на плечо и отвел ее в сторону.
– Аарон тоже видел волка, – сказал он, – и я его видел.
– Я тоже, – прошептала Эйлин.Глава 42
Гостиная в доме Эйнджела, в которой еще не был закончен ремонт, напоминала подарочную упаковку – потолок и стены украшали золотистые, темно-синие и белые шелковые ленты, еще одна, серебряная полоса делила каждую стену пополам. Все эти ленты сходились в центре потолка, образуя большой бант.
Комната действительно была похожа на подарочную коробку, только вывернутую наизнанку.
Пол покрывал толстый слой пестрого конфетти, и Эйнджел уже не раз задавался вопросом, когда же он перестанет находить это конфетти в разных частях дома.
– Не знаю, как тебе это удалось, – сказала Эйлин.
Они только что вошли в дом, изрядно продрогнув на холодном ветру.
– Всем известно, что на Рождество Делия Борд устраивает у себя вечеринку, как же тебе удалось заставить ее прийти сюда?
– Я ничего такого не делал, – сказал Эйнджел, – и удивлен не меньше тебя. Посмотри на эту женщину. Откуда она достала все это накануне Рождества? Эта елка не меньше четырех метров в высоту и идеально украшена.
– Значит, ты тут совсем ни при чем? – спросила Эйлин. Ей ужасно хотелось лечь в постель, она держалась из последних сил. – Стол выглядит так, будто накрыт для президентского ужина.
– Запахи умопомрачительные, – вздохнул Эйнджел, – у меня прямо слюнки текут.
Если до этого Эйлин не чувствовала голод, то сейчас она готова была съесть все, что угодно.
– Борды, Аарон, Сонни, Мэтт. Лобелия Форестье?
– Перестань, – сказала Эйлин, – это же Рождество.
Эйнджел хмыкнул:
– И два любителя конфетти…
Гувер и Локум катались по полу, фыркая и поднимая в воздух облака конфетти. Оба были совершенно счастливы.
– Чуза, – прошептала Эйлин, увидев внушительную фигуру в ожерелье из колокольчиков.
Чуза был в поварском халате, на его голове красовался огромный поварской колпак. Он расставлял блюда на застеленном белой скатертью буфете.
Здесь же Эйлин увидела Сью-Джо и музыкантов из клуба Борд. Рассевшись под елкой, они настраивали инструменты.
Мэтт увидел Эйнджела и Эйлин и подошел к ним. Он все еще был в форме, но ворот рубашки был расстегнут, а рукава закатаны.
– Ну и как вам все это? – спросил он.
– Мне нравится, – ответила Эйлин. – Только я не понимаю, как это все удалось сделать. Такое за пять минут не сотворить.
– Судя по тому, что я слышал, если Делия Борд за что-то берется, она это делает. Им понадобилась всего пара часов. У нее дома уже все было готово, и она просто перенесла все сюда.
Делия, в длинном белом платье, занималась тем, что умела делать лучше всего – раздавала указания. Сабина кивала каждый раз, когда Делия обращалась к ней, но продолжала заниматься своим делом.
– Тут все работает благодаря Делии, – заметила Эйлин, – вы только подумайте – люди пришли на ужин, а теперь сами его готовят!
– Нет, – ответил Мэтт, – готовил Чуза и не разрешил ему помогать. Я в нем ошибался.
– Определенно, – сказал Эйнджел, поймал взгляд Эйлин и добавил: – Надеюсь, остальные пришли к такому же выводу. Жаль, доктор Митч не сможет прийти.
Все трое замолчали, и Эйнджел знал – они тоже думают о Расти.
– Что думает Митч по поводу состояния Расти? – спросил он.
– Он считает, что Расти не переживет эту ночь, – сказал Мэтт. – И бедная Эмма все еще рожает. Уж она-то точно хотела бы быть здесь сегодня.