Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
Теперь он не боялся, что Северус откажет: страх перед большим злом, перед смертью Северуса, затмил то ощущение, как гром заглушает шум дождя. Да, рано или поздно Северус умрет, согласился Гарри. Но кто-то другой будет жить.
Каким естественным оказалось это желание!
– Северус, - повторил Гарри. Он не спрашивал. Страх перед смертью, естественность, осознанность - все это давало Гарри право утверждать.
– У нас ведь обязательно будут дети.
Северус сглотнул; сделал наконец этот свой шаг вперед и осторожно обнял Гарри.
– Если ты хочешь. Обязательно, - подтвердил Северус.
–
– Да. Обязательно, - повторил Северус, гладя спину Гарри.
– Но я не понимаю, почему ты об этом заговорил.
– Наши дети... Представляешь, какими они будут вредными?
– Гарри усмехнулся, и губы Северуса сами дернулись вверх в непонимающей улыбке.
– Умными, хитрыми и вредными. И учиться на Слизерине.
– Почему на Слизерине?
– Ну где же еще?
– Гарри не сдержался и рассмеялся.
– Ведь я же почти слизеринец. А ты почти гриффиндорец... Северус...
Гарри откинулся в его объятиях назад. Этим рукам он мог доверять безоговорочно.
Под потолком тихонько качались желтые зачарованные огоньки, и Гарри стоял в своей библиотеке. Вместе с Северусом, у них дома - о, до чего великолепно звучит «у них», а не «у него»!
– и у них будут дети. Гарри снова засмеялся, потому что на душе стало легко и вокруг посветлело.
Северус оставался серьезным.
– Они будут учиться на Слизерине... Через одиннадцать лет...
– Звучит так, как будто их уже пригласили в Хогвартс, - настороженно пробурчал Северус.
– И я все еще не понимаю… И вряд ли когда-нибудь пойму тебя до конца.
– Где же им еще учиться... Как здорово, что ты не снимаешь баллы со Слизерина. Ты только представь...
– Гарри никак не мог прекратить улыбаться.
– Бедная Минерва!.. Не знаю, нормально ли доедет экспресс... Кстати, они ведь будут учиться вместе со Скорпиусом!
– Великолепно, - сообщил Северус.
– Надеюсь, талант к зельеварению им достанется от тебя, - Гарри посмотрел на Северуса в упор, - и они не будут зелье за зельем превращать в вонючую отраву.
– Не будут, если не зададутся целью сварить вонючую отраву, - ответил Северус.
– У тебя тоже есть талант к зельеварению.
– И они будут колдовать лучше, чем все остальные волшебники... И я научу их вызывать Патронуса... А представь, если они будут змееустами?
– воодушевлено спросил Гарри.
Северус раскрыл рот, чтобы что-то скептично ответить - и в этот момент вошел Пастор.
Не стуча, приотворил дверь и вошел.
Гарри ощутил, как помимо его воли исчезает его улыбка. Пастор остановился совсем рядом; он больше не выглядел виноватым или безумным, но в его черных глазах Гарри видел лихорадочный фанатичный блеск: Пастор стоял слишком близко.
– Отличное решение, Гарри, - Пастор сказал это довольно спокойно.
Его глаза были черными, как у Северуса - Гарри не нравилась пристальность взгляда этих глаз. Но Северус, кажется, оставался спокоен.
Пастор долго молчал, несколько раз переводил взгляд с Гарри на Северуса и обратно; Гарри хотел спросить, зачем все это, но отчего-то молчал.
– Слишком много вопросов, да?
– с какой-то усталостью спросил Пастор.
– Я даже не прошу вас спрашивать. Я расскажу вам, как все было, а что получится, покажу.
Северус
– Я не убивал Лацерту Розер и Бардуса Хоффманна, - добавил Пастор.
– Клянусь.
Гарри тоже сложил руки на груди и опустил голову, словно это могло как-то скрыть его от взгляда Пастора.
* * *
Пастор остался стоять, лишь опершись на спинку дивана руками, не садясь. Пастор как будто искал, с чего бы начать, но выглядел не собирающимся оправдываться, а уверенным в своей правоте. Глядя на него, Гарри вернулся мыслями к произошедшему, помрачнел. Его недавний смех теперь показался ему пиром во время чумы. Но решение, которое породило этот смех, уже стало для Гарри определенным будущим.
– Вы уже, наверное, успели из меня дьявола слепить…О, прошу прощения. Проанализировать события, поведение и сделать вывод на основе полученной информации… Не хотел бы вас разочаровывать, но все гораздо проще.
– Пастор стоял у Гарри за спиной, но Гарри было все равно. Голоса было достаточно, и, будь Гарри на месте Пастора, ему было бы легче избегать глаз своих собеседников. Гарри глядел прямо перед собой.
– Самое главное, что я должен сказать… Что бы вы ни думали, никто не сделал бы вам ничего плохого. Ни вчера, ни на консилиуме. Не подумай, Северус, что я слежу за тобой, нет... Я бы не посмел, - еле слышно добавил он.
– Но я слежу за тем, чтобы с тобой все было в порядке. И с твоим Гарри. Я счастлив, что ты смог защитить себя и его, и что он смог защитить тебя...
– Пастор коротко вздохнул, его дыхание приблизилось: он наклонился над спинкой.
– Но я бы никогда не допустил, чтобы тебе причинили вред. Вам, - тут же исправился Пастор. Я прошу у тебя прощения за то, что позволил вам сомневаться в себе.
Волосы Пастора эмоционально разлетелись в стороны, прядь, словно ожившая, хлестнула Гарри по щеке. Гарри показалось, что он не почувствовал даже этого. Страха он не испытывал, все происходящее казалось ему несущественным и даже нереальным по сравнению с тем, что Северус только что согласился на… Иметь семью… Готов ли ты к этому, спросил себя Гарри. Он ощутил себя человеком, должным нести ответственность за сбывшуюся мечту.
Северус был задумчив, его сжатые губы говорили о недовольстве; Пастор застыл, ожидая, и смотрел на Северуса.
– Что ты имел в виду вчера, когда сказал, что поторопился?
– спросил наконец Северус.
– То, что я поторопился.
– Пастор наклонил голову еще ниже, но его чернильные волосы снова сами взметнулись вверх и неуклюже опустились на плечи.
– Мы ждали кучу лет, Северус. Осталось совсем немного, и наше торжество будет таким великим, какого уже никогда не будет на земле… Но не дразни меня. Я не хотел бы говорить про это раньше времени. Давай я расскажу про Лепринц.
– Расскажи, - согласился Северус. Он все еще был мрачен и задумчив.
– Я был бы благодарен, - Северус сказал это так, словно вовсе и не было вчерашнего дня, словно Пастор был приятным соседом - но Гарри не стал уделять этому слишком много внимания.
– Я был бы благодарен тебе, если бы ты начал свой рассказ с девяносто восьмого года. Лацерта Розер о чем-то говорила с Люциусом, пока тот был заключен в Азкабане. Это имеет значение?