Нескучная книжица про… (сборник)
Шрифт:
По-доброму как-то все было. По-нашему. Она даже заметила барышню в интересном положении. На майке, в области живота, была надпись: «я тоже приехал на Нашествие».
Фестиваль начался. Они пробились поближе к сцене.
В первые же пять минут Нина Петровна поняла, что если она не комар, то, наверно, ближайший родственник. И даже испытала сочувствие к кусачим тварям.
Выяснилось, что и она не может выдержать такой звуковой мощи. Голова почти сразу стала раскалываться.
Егорка же хлопал в ладоши,
Убедившись, что внука можно оставить, она вернулась к палатке.
Оказалось, и тут все прекрасно слышно! И музыку можно разобрать, и голова не трещит.
Она выпила чаю, достала вязание и, сидя на стульчике под ласковым вечерним солнцем, принялась вязать деду шарф.
Какой-то парень, покачиваясь, подошел и долго задумчиво на нее смотрел. Потом опустился рядом. Не сел, а словно бы даже стек. Сказал доверительно:
– Поднимите мне веки! – и головой ткнулся в землю. На спине у него белела надпись «Будить!»
Нина Петровна опасливо отодвинулась. Пьяный? Вот, началось. Говорили ей: тут одни пьяницы и наркоманы, а она не верила. Тронула спящего за плечо.
– Не поможет, – сказала девушка, юная и хорошенькая. Колечко в носу и розовый цвет волос совершенно ее не портили.
Она озабоченно посмотрела на спящего и достала из сумки бутыль с водой.
– Валик, – сказала она, – доброе утро! – и вылила воду ему на голову. Целую бутылку.
Тот открыл глаза и улыбнулся.
– Валентин, – представился он. – Извините.
– Валик вез нас из Ростова, – пояснила девушка. – Он двое суток не спал. А теперь ждет концерт Шевчука. Потому что, если он заснет, его никто не разбудит.
– Проверено, – улыбнулся Валик. – Если вы меня сегодня еще увидите, и я стану спать – пожалуйста, разбудите.
И побрел на закат, осторожно перешагивая веревочные растяжки палаток.
– Ой, а это вы столбиком с накидом? – заинтересовалась девушка, рассматривая вязание.
– Без накида, – охотно пояснила Нина Петровна.
– А почему тогда здесь такое выпуклое?
– А вот, смотрите, – и она ловко показала, как нужно продевать крючок.
– Подождите-подождите, я так забуду. Сейчас! – девочка уселась на землю, и из той же необъятной сумки достала клубок и нитку.
– Вот ты где! – еще два паренька и девчонка с гитарой присели рядом.
– Я свобооооден! – особо пронзительно проорали со сцены.
– Ну, свободен, и чего так голосить, – проворчала бабушка.
– Кипелов отжигает, – засмеялись ребята.
Девушка заиграла на гитаре, напевая тихонько. Хорошая была песня: про росу, про дикие травы, про рассветы и нехоженые дороги.
– Какая песня красивая, – восхитилась Нина Петровна.
– Это
Егорка вернулся уже под вечер, когда стемнело. Прожекторы со сцены, огоньки киосков и игровых площадок бросали отблески на палаточный лагерь.
Народ все приезжал, и каждую минуту ландшафт менялся: вырастали новые палатки, и найти свою, оставленную даже на полчаса, было непросто.
Ручные фонарики освещали людям путь. Ловушки из палаточных растяжек заставляли народ ежеминутно спотыкаться, беззлобно ругаясь. То и дело слышалось:
– Осторожно! человек спит!
Это значило, что кто-то устроился в спальном мешке под открытым небом. Приходилось внимательно смотреть под ноги.
Нина Петровна уже начала беспокоится, когда…
– Еле нашел! – радостно заорал Егорка.
Он пришел голодный, счастливый, переполненный впечатлениями. Наконец у бабушки появилась возможность проявить себя, как положено: расспросить, выслушать… и заметить, что глаза у сурового металлиста уже слипаются.
– Сейчас Земфира будет петь, а Шевчук не приехал. Говорят, может, завтра? – и, заползая в спальный мешок, уснул на полдороги.
Утром было забавно наблюдать, как просыпается лагерь. Муравейник из бесчисленных палаток, знамен и спальников. И изумленные лица тех, кто впервые увидел это при свете дня.
Планы у Егора были грандиозные. Он твердо решил увидеть все и объять необъятное.
– И ты погуляй, – великодушно предложил он бабушке. – Тут много интересного.
– Я, наверно, здесь останусь, – пожала плечами Нина Петровна, уверенная, что так и будет.
Но судьба распорядилась иначе.
Сначала за ней явилась розоволосая любительница вязания и потащила на концерт Хелависы.
– Мне отсюда слышно, – заупрямилась бабушка.
– Вы должны ее видеть, – отрезала девочка.
Пришлось идти – не обижать же хороших ребят?
Девочка оказалась права: никак не ожидала Нина Петровна, что хрупкая девушка на сцене обладает таким волшебным голосом. Пела, как ворожила.
И публика была совсем другая: не суровые кожаные бородачи, а ясноглазые мальчики-девочки, будто вышедшие из эльфийских лесов, чтоб послушать.
А потом в небе зарычало, загудело, и началось авиашоу. Нина Петровна немедленно позвонила мужу.
Большой знаток летательных машин, он оторвался от пазлов и терзал ее полчаса, требуя подробного отчета, что летает и как. Тут бы ей заметить, что телефон подозрительно пискнул, предупреждая о разряженной батарейке.
Но она внимания не обратила и твердо решила идти домой, в палатку, только одним глазком заглянуть, чем заняты люди под огромным зеленым шатром.