Несломленная
Шрифт:
Всё будет хорошо. Непременно. Все изменения в организме связаны с пережитым стрессом, а тошнота от нервного истощения. Ещё бы: целый месяц безвылазно сидеть дома, ничего не есть и не спать толком, такое кого хочешь доканает. Не нужно даже было ничего покупать. Да и не может быть такого после первого раза, я же читала в "CoolGirl".
Я даже практически выдохнула, впервые за последние две недели, но, опустив глаза на крошечный кусочек бумаги, мертвецки побледнела — тест показал две полоски.
Я беременна.
Часть 21
Санкт-
Дни тянулись невыносимо долго. Без Марата жизнь будто потеряла всякий смысл, превратившись в бесконечный день сурка. Мы не общались уже целую неделю. Не целовались, не трогали друг друга… Это было похоже на пытку!
Утром, после бессонных ночей полных раздумий, я на автомате вставала и ехала на работу, и весь день как загнанный зверёк сидела на своем рабочем месте, со всех сторон обложившись кипой бумаг, дабы спрятаться от раздражающих коллег. И кто только придумал эти дурацкие офисы-муравейники?
Выходить из кабинета никуда не хотелось: даже перекус брала из дома, или покупала хот-дог в забегаловке за углом, лишь бы не столкнуться где-нибудь в коридоре с источником своей душевной боли. И как назло, стоило только высунуть нос дальше офиса, так сразу же Голубь вырисовывался из-за какого-нибудь поворота.
Иногда я даже подумывала уволиться к чертям собачьим, лишь бы оградить себя от этих мучительных встреч. А иногда наоборот, хотела плюнуть на гордость и принципы, бросившись ему на шею. И пусть все увидят — гори всё синим пламенем!
И когда я только успела так сильно к нему привязаться?
Виновником всех бед я считала исключительно себя: нужно было хоть иногда снимать розовые очки и оглядываться по сторонам, замечая очевидное. Выходные он был всегда занят, ночи проводил только дома, телефон отключал, в общем стандартные замашки человека, чье рыльце в пушку.
Временами думала о его жене, какая она… почему он изменял ей со мной… Но искать о ней какую-либо информацию я себе запретила, боясь сделать этим только больнее. Уверена, что его жена длинноногая красотка, уж точно не ровня мне.
Иногда я жалела, что не согласилась поговорить с ним тогда и обсудить сложившуюся ситуацию. Хотя, что тут можно сказать? Как оправдать его поступок? Он женат, и даже не удосужился рассказать об этом! Неужели он на полном серьёзе считал, что правда никогда не откроется, и я так и буду пребывать в наивном неведении? Нет, нам не о чем больше разговаривать! Его жена никуда не рассосётся, и если продолжать эти утопические отношения, то только в унизительном статусе любовников, на что я категорически не согласна. Это путь в никуда. Как бы не было больно это признавать.
Костя, как верный товарищ, в очередной раз подставил плечо в трудную минуту. Он не осуждал и не учил жизни, за что я была ему безмерно благодарна. "Эх, Рыжова, Рыжова, и не живётся тебе спокойно. Четвертый десяток, а всё туда же, никак не уймёшься, всё ищешь приключений на
Он просто рядом, не посягая на мои секреты, позволяя делиться только тем, что я сама считала нужным рассказать. В этом мы были похожи — Костя и сам оставался закрытой книгой. Этакий заводила с печальным взглядом. Верный друг, хороший человек, но почему-то как и я он был очень одинок. Что скрывалось в его душе, какую боль пришлось пережить ему в прошлом — этого я не знала, и исповеди не требовала, считая, что всему свое время, и если он захочет, то сам обо всем расскажет.
Поставив перед собой цель непременно вытащить меня из депрессии, на сегодняшний вечер Костя запланировал просмотр какой-то дурацкой комедии. Мне было всё равно, лишь бы не оставаться одной.
Решив хоть как-то отвлечься до его прихода, надумала испечь пиццу, но, заглянув в духовку, поняла, что это была не самая лучшая моя идея: тесто подогрело, а начинка не пропеклась. Господи, если я даже с тестом не могу справиться, что тогда говорить о собственной жизни?
Открыв форточку, и разгоняя едкий дым полотенцем, попыталась достать противень из недр духовки, но попытка увенчалась только ожогом на запястье.
— Вот черт! — выругалась, поставив руку под струю холодной воды.
Нужно позвонить Линькову, иначе мы рискуем остаться без ужина.
Только собравшись отыскать среди хаоса завалявшийся где-то телефон, как в дверь настойчиво позвонили.
— Что-то ты рано, я ждала тебя к восьми, — забрасывая мокрое полотенце на плечо, открыла дверь.
На пороге стоял Марат.
На опушке капюшона его черного пуховика блестели капли растаявшего снега, а рыжие волосы в свете коридорной лампочки обрамлял золотистый ареол, чем-то напоминающий нимб. Чёртов святоша. Но каким же он показался тогда красивым.
— Что тебе нужно? — скрестив руки на груди, строго поинтересовалась я.
— Мне кажется, что нам пора поговорить.
— Тебе кажется.
— Я могу войти? Просто здесь… не очень удобно, — скосил глаза на фигуру за спиной.
Грузная соседка из квартиры напротив, в огромной лисьей шапке и каракулевом пальто, поставив на пол большие пакеты из Ашана, нарочито медленно открывала входную дверь, наблюдая за развернувшейся перед взором сценой.
Немного подумав, сделала шаг назад, пропуская гостя в крошечный коридор.
— Я слушаю, — стараясь придать голосу более бесстрастный тон, я сверлила его взглядом, боясь выдать истинные чувства. Растянутые на коленях домашние штаны и застиранная футболка совсем не придавали уверенности. Вот сколько раз говорила себе: выкинь это барахло! Нет же, надо было надеть именно сегодня!
— Ты кого-то ждёшь? Извини, если помешал твоим планам.
— Ближе к делу: что тебе нужно? Мне казалось, что мы все сказали друг другу.
— Тебе казалось, — повторил он мои же слова и обезоруживающе улыбнулся. — Я разденусь, хорошо?