Несломленная

Лель Агата

— Рассказывай, пока Надька с базара не пришла, а то при ней не поговорить нормально. Разнесёт потом по всей общаге.

— Ж-жора меня броосиил… — заикаясь, пробормотала девушка и разразилась новым потоком слёз.

— Подумаешь, тоже мне — трагедия! Я уж решила, что что-то страшное произошло! — махнув рукой, облегченно выдохнула Алла.

— А это разве не страшное? — Тома уставилась на нее опухшими глазами.

— Да у тебя этих Жор ещё знаешь, сколько будет? Ни один мужик не заслуживает женских слез!

— А я Тому понимаю.

Если бы меня Генка бросил — я бы точно с ума сошла, — грустно вздохнула Зоя, за что удостоилась гневного взгляда Пономаревой, мол, нашла, чем утешить.

— Девочки, я ребёнка жду, — потупив взгляд в пол, тихо произнесла Тамара.

— Вот те раз! — только и смогла вымолвить Алла, растеряв весь боевой настрой. Зоя, не придумав, что сказать, закусила губу и принялась молча поглаживать Тому по спине.

— Так он что, из-за ребенка тебя, что ли, кинул? Вот он козёл несчастный! А мне морда его сразу не понравилась, только расстраивать тебя не хотела, поэтому молчала. Может это, подговорим наших мальчишек, они найдут его и хорошенько отдубасят! — разошлась Алла, даже с кровати встала, грозя кулаком невидимому обидчику.

— Да не знает он ничего о ребёнке, — шмыгнув носом, сказала Тамара, теребя подол накрахмаленной ночной рубашки.

— Как не знает? А почему не сказала? — всплеснула руками Богатова.

— Я сама только вчера узнала. Хотела ему вечером на свидании после кино рассказать, думала, что он обрадуется, замуж позовёт… Дура!

— А он? Он-то что?

— А он, как мы из кинотеатра вышли, первый разговор завёл. Сказал, что завтра уезжает в Москву, и на этом наши отношения закончатся. Что ему было приятно проводить со мной время, что я милая девушка, но… он меня не любит, — закрыв лицо руками, Тамара снова заплакала. — Говорил, что это просто летний роман, ничего больше, и он не хочет, чтобы я строила какие-то иллюзии, ждала его. Сказал, что я заслуживаю парня лучше, чем он.

— И правильно сказал! Правильно! Конечно заслуживаешь лучшего, а он просто подлец! — глаза Аллы сверкали яростью. — Но я не поняла, почему ты так и не рассказала ему о беременности?

— Он меня не любит, Алла! Не любит! Я не нужна ему! После этих слов я просто убежала, даже не дослушав. Видеть его больше не хочу! — прокричала Тамара, то и дело утирая слезы.

— А может, всё-таки стоило рассказать… — тихо проговорила Зоя.

— Нет! Если не любит — пусть катится в свою Москву! Ни за что не стану унижаться!

— И это тоже верно! — поддержала подругу Алла, снова присаживаясь рядом. — Что теперь будешь делать? Ну… с… — она многозначительно кивнула на Томин живот.

— Я не знаю, — обречённо вздохнула девушка. — Но если мама просечёт — то точно прибьет!

— Ты же не думаешь… — испуганно начала Зоя.

— Не знаю… Мне всего семнадцать, делают ли… У меня подруга, Нина, в медицинском учится, может, спросить у неё… — все трое поняли, о чем речь и заметно поникли.

— Значит так, — ударила ладонями

по коленям Алла, — эти мысли ты сразу брось. Ребенок ни в чём не виноват. Будем рожать!

— Ты с ума сошла? — ужаснулась Тамара. — Как рожать? Одной, в чужом городе? К матери в деревню я точно не поеду — заклюёт, лучше сразу в петлю! И позора не оберёшься, как соседям в глаза смотреть буду — уехала учиться и вернулась побитой собакой обратно, да ещё с пузом! Нет! Никогда! Лучше я аборт сделаю!

— Не надо никаких абортов. Мы нового папашку твоему ребёнку найдем, — заговорчески подмигнула Алла, заметно повеселев.

— Как это — нового? — округлила глаза Тома. — Кому я беременная сдалась?

— Так ему совсем не обязательно знать, что ты ребёнка ждёшь. Ой, Томка, всему тебя учить надо! Смотри: знакомишься с каким-нибудь симпатичным парнем, из политехнического, например, соблазняешь его, туда-сюда, он влюбляется в тебя без памяти, а потом доказывай, кто там отец. К моменту родов тебе уже восемнадцать исполнится, распишетесь без проблем. Сестра моя старшая, Ритка, так и сделала. Сейчас живут счастливо, и Коля ее ни сном ни духом.

— Всё у тебя так просто, Аллка, — вздохнула Тома.

— А что тут сложного? Тут, моя дорогая, выбирай сама — или матерью-одиночкой оставаться или найти хорошую партию для себя и отца ребенку.

— Но я Жору люблю…

— Забудь ты своего Жору уже! Он бросил тебя, просто воспользовался! Нет, если бы не ребенок, можно было бы немного пострадать, но у тебя нет на это времени. Беременность всего девять месяцев длится. Думай, Тамара. Я бы на твоём месте так и поступила.

— Ну вообще, Том, Алла дело говорит, — поддержала Пономарёву Зоя. — Лишать ребенка жизни нельзя, но и без отца растить очень тяжело. Меня мамка одна на ноги поднимала, знаю, о чём говорю.

— Вот видишь, даже Зойка «за». — Алла взяла ладони Тамары в свои: — О себе думай в первую очередь и о своём будущем.

— Ну, допустим, ты права, но где я так быстро парня найду? — немного помявшись, согласилась Тамара.

— Ой, тоже мне проблема! На танцы сходим, на тебя мальчишки внимания всегда обращают. Хотя… — озадаченно запнулась Алла.

— Что? — в один голос спросили девочки.

— Жора же твой как апельсин рыжий.

— И что? — удивлённо вскинула бровь Тамара. — При чём тут это?

— А при том! А если ребенок такой же рыжий родится, как потом быть? Нас четверо у матери и все черноволосые как один — в батю, он у меня цыганских кровей. Колька Риткин вот блондин белокожий, а сын у них родился чёрненький и смугленький, ну прям один в один папаша вылитый. Настоящий папаша, Рустам звать. Ритка с ним в Анапе на каникулах крутила — и вот, подарочек с югов привезла. Хорошо, что Колясик вовремя подвернулся. — Аллка хихикнула. — Ну тут к Ритке претензий у него не было — бати нашего гены значит, потому тёмненький, а против науки не попрешь… У тебя в роду рыжие есть?