Несущий перемены
Шрифт:
Палатон склонился ближе.
— Я никогда не лгал тебе, Хат, — решительно возразил он, — но даже если бы это было правдой, я никогда бы не решился подвергнуть опасности Голубую Гряду, — он оглянулся на беспорядочно мечущихся курсантов, на охваченные пламенем дома и густой дым. — И я не обманываю тебя сейчас: мы перестроим школу. Она будет больше и еще лучше.
Хат прикрыл глаза, словно ему было невыносимо смотреть на Палатона. Палатон провел рукой по лицу друга, желая утешить его.
Рэнд всхлипнул.
— Неужели он…
Палатон поднял голову, возвращаясь
— Нет, нет — с ним все будет в порядке. У него, как у большинства сыновей Земного дома, крепкий череп, — он поудобнее устроил Хата на траве. — Надо узнать, что с Недаром, — добавил он, будто не веря, что тот погиб.
Он пробрался между обугленными камнями и балками, сгоревшими до пепла. Вся летная школа лежала в развалинах, приют сотен курсантов прошлых поколений был уничтожен. Рэнд последовал за ним. Самолет Недара они нашли на краю аэродрома. Кабина треснула, как скорлупа, и тело чоя беспомощно обмякло в ней, темные волосы были пропитаны кровью, ноги и руки изогнулись под немыслимыми углами.
Но когда Палатон оказался рядом, Недар еще дышал. Он сделал прерывистый, глубокий вздох, как бы обращенный к небу и новому дню. Над его головой вился черный дым, заслоняющий пронзительно синее небо.
Казалось, на мгновение Недар пришел в себя, так как в упор взглянул на Палатона и попросил:
— Прикончи меня.
Палатон ошеломленно молчал, и пилот с горечью добавил:
— То, что осталось от меня, уже не починить. Не хочу оставаться калекой. Прошу тебя, как тезар тезара, не оставляй меня живым, — он еще раз судорожно сглотнул. — Мне не хотелось тебя просить…
— И мне не хочется просить тебя, но сделай только одно: скажи Хату правду. О том, что все восстановится.
В черных глазах Недара отразилась боль, и он выговорил:
— Ты просишь о том, чего я не могу дать.
— Хат верил тебе и любил тебя. Ты просишь, чтобы я взял на себя убийство, но взамен тебе придется сказать ему правду, — лицо Палатона стало суровым. Рэнд смотрел на него, не отрываясь.
— Ты всегда был лучше, чем я, — отозвался Недар, и при этих словах изо рта у него хлынула кровь. Он прикрыл глаза и снова открыл их. — Договорились.
Рэнд ощутил пение бахдара в воздухе, издалека донесся крик Хаторда, узнавшего о чем-то, что было послано ему.
Палатон выпрямился. Его рука поддерживала шею Недара. Палатон знал слабое место чоя, он сделал быстрое, резкое движение, надавив как раз туда, где заканчивался роговой гребень, услышал хруст позвонка, и Недар обмяк на его руках. Он опустил пилота на землю.
— Нет! Сукин сын! Ты убил его! — послышался крик.
Палатон взглянул поверх искореженного фюзеляжа и увидел стоящего там человека, женщину, перепачканную в крови, с лицом, искаженным от ненависти. В ее трясущихся руках плясал инфорсер.
— Ты убил его! — вновь крикнула она и подняла оружие.
Рэнд вытащил из груды обломков длинную, острую полосу металла и зажал в руке.
— Алекса, не смей!
Она повернулась к нему, и полубезумная улыбка исказила залитое кровью лицо.
— Ты что? — выдавила
Рэнд шагнул ближе.
— Ты здесь не одна, — он потянулся к ней, пытаясь пересилить ее гнев. Неужели он ничего не спасет из того, за что отдал жизнь — чтобы стать пилотом, Братом чоя? Из жизни, проведенной с ней и Беваном? Останется ли он совсем одиноким среди звезд или сможет помочь ей, добьется ее любви? — Алекса, послушай меня! Я же здесь.
— Я никогда не была тебе нужна, — с неугасающей ненавистью ответила Алекса. — Ты только что отнял единственное, что я имела… — она не договорила, обнажила зубы в улыбке и вновь прицелилась в Палатона.
Как только ее пальцы сжались, Рэнд швырнул свое оружие», острую полосу металла. Она просвистела в воздухе и ударила Алексу по руке. Удар получился столь резким, что девушка отлетела к разбитому истребителю. Ее тело исчезло среди груды обломков, и в этот момент пламя охватило топливные баки. Горячий взрыв отбросил Палатона и Рэнда в сторону, на опаленную траву. Когда Рэнд сумел подняться, корабль уже пылал так, что не оставалось надежды — в нем никто не смог бы выжить.
Руфин подошла к ним, и чоя взяли друг друга за руки, уходя подальше от пламени и дыма, в солнечный свет. Рэнд последовал за ними — одинокий, полуслепой от дождя слез.
Они расположились в общем здании, где находилась столовая — единственном уцелевшем, с огнеупорными стенами. Смерть Недара и разрушение Голубой Гряды потрясли курсантов, дав им понять, что такое вражда и раздоры. Никто не приблизился к Палатону, когда он вносил в здание Хата, а потом возился, укладывая его поудобнее.
Рэнд молчал, и в его бирюзовых глазах было такое выражение, что Палатон заключил — Рэнд никогда не простит его. Вероятно, просто не сможет.
Палатон не знал, что сказать ему. Теперь им было некуда идти, негде ждать безопасности. Еще предстояло найти для себя приют.
Кухня в здании наполнилась запахами супа и свежего хлеба, младшие курсанты принесли обед. Палатон склонился над Хатом, уговаривая его поесть.
Хат взял его за руку. Его пожатие было слабым, но ладонь оказалась теплой и твердой.
— Они нашли средство восстанавливать бахдар… казалось, теперь вся планета в наших руках, когда все стало так плохо… ты простишь меня?
— Ты сделал то, что считал нужным, — Палатон отломил кусок хлеба и обмакнул его в суп.
— Но мы были друзьями.
— Все мы когда-то дружили, — Палатон улыбнулся. — Надо подумать о завтрашнем дне, — он поднес ложку к губам Хата. — Голубой Гряде нужен наставник, и ты снова будешь им.
Дверь столовой с треском распахнулась, и Палатон оглянулся. Судя по очертаниям, стоящий на пороге чоя был облачен в защитный костюм и держал в руках оружие. Курсанты в страхе завизжали, и под выстрелами повалились один за другим, как былинки на ветру. Рэнд находился от Палатона на расстоянии вытянутой руки. Палатон пытался подтащить его поближе и одновременно защитить Хата, но тут в него угодила стрела.