Нет царя у тараканов

Вайсс Дэниэл Ивен

– Как делишки? – спросил он и, не дожидаясь ответа, прошел мимо нее и спустился по лестнице.

– Что это он сегодня явился? Что-то не так? – Руфь чмокнула Айру в щеку.

– Вот и я порой думаю: что-то не так. Руфь скинула туфли и забросила ноги на столик.

– Пожалуйста, не делай этого, – сказал Айра.

– Прости. Так что хотел Руфус? Айра сел.

– Предлагал мне порцию. У него машину украли, и ему срочно нужны наличные.

– Ты что, шутишь? – рассмеялась Руфь. – Да его одежда

с побрякушками стоит не меньше авто.

– Это ничего не значит. Я на работе ежедневно вижу парней, которые одеты так же и притом по уши в долгах, их выселяют из квартир и распродают всю мебель. Им выпендреж необходим. Они из-за него и преступниками становятся.

Руфь растирала багровые отметины на ногах.

– Не понимаю. Если Руфус предпочитает тратиться на драгоценности вместо счетов – ты тут при чем?

– Он не милостыню просил. Он сделал мне предложение. С чего ты взяла, что он пытается меня облапошить?

– Разве мало того, что ты рискуешь здоровьем и карьерой, отдавая ему запредельные суммы? Или ты у него в долгу, потому что он заложник своего выпендрежа?

Айра снова перешел к каминной полке.

– Это не преступление – за отсутствием жертв. Как порнография или проституция. Политики на этом зарабатывают себе репутацию, а нищета и дискриминация губят страну. Все эти законы – сплошной мусор.

– Хороши они или плохи, ты поклялся их соблюдать, – сказала Руфь тише. – Если хочешь их изменить, займись политикой. – Она потянулась к нему. – Но, пожалуйста, не надо. Не хочу жить с политиком.

– Я даю Руфусу деньги, и они просто возвращаются в теневую экономику. Так и должно быть.

Руфь покачала головой.

– На что ты даешь деньги? На обучение проституток и дилеров или на права, на «Кадиллак», торговцам кокаином? Ты покупаешь наркотики, и появляются новые жертвы.

– Она прекрасна, – сказал Бисмарк.

– А если б он не был черным, ты бы тоже на него наезжала? – спросил Айра.

– Как может Руфус не быть черным? – засмеялась Руфь.

– Вот как? – горько сказал он. – Наркодилер, сутенер и автомобильный маньяк бывает только черным?

Руфь попыталась развернуть его лицом к себе.

– Что случилось, дорогой?

Айра молчал. Я надеялся, что его раздражала застрявшая в голове картинка: улыбающаяся Элизабет лежит на теплой земле, платье задрано, бесстыдно раскинуты ноги, темная розовая пизда сдается здоровенному черному члену. Если так, Руфи не стоило ударяться в материнство.

Бисмарк со мной не согласился:

– Это все наркотики. Айра не дурак, не станет защищать Руфуса. Это чувство вины, и я тебе скажу, откуда оно взялось.

Я помню, как Цыганка впервые принесла Айре кокаин. Задолго до твоего рождения. Она не сказала, как он называется.

– Это эликсир

из страны предков, он обостряет чувства, от него больше хочется любви, – сказала она. Что за женщина!

Айра тогда спросил:

– Ты не веришь в афродизиаки?

– О, да, котеночек. Попробовала вот это – работает.

Она показала маленькую стеклянную ампулу.

– Спасибо, что сказала. – Он посмотрел на свет. – А я думал, он другой – земной какой-нибудь, вроде корней. – Лицо побелело: – Это же не кокаин, правда?

Это слово он сказал шепотом. Он еще был партнером фирмы и с криминальными уликами не сталкивался. Она погладила его по щеке:

– Товар качественный, я уверена.

– Невероятно! – завопил Айра. – Ты что, не знаешь, что хранение этого… товара – преступление?

– Кого это волнует? Мое дело, – пожала плечами Цыганка.

– Кого волнует? Кого волнует? – переспросил он громче и побагровел. – Меня волнует. Я же адвокат, не забыла?

Точно такой же спор, как сейчас, только в тот раз он защищал другую сторону.

– Я поклялся исполнять законы, все законы, – сказал он. – Нельзя взять и выбрать, какие тебе больше нравятся.

Цыганка повела его в спальню. Свободной рукой она расстегнула блузку и юбку.

– Айра, если бы закон не разрешал чесаться, ты бы его исполнял?

– Глупости, – ответил он. Не очень уверенно.

– Я хочу знать, любимый. – Она разделась донага и легла. – А если бы правительство издало закон против чесания? А мне бы понадобилось, чтобы ты почесал меня, вот прямо тут. Ты как поступишь, возлюбленный мой? Выручишь меня?

– И конец клятве, – сказал я. – С человеческими самцами так просто. Ночью Руфь его окучит, он и забудет все.

Руфь его уже утихомирила. Они вместе готовили ужин. Элизабет не упоминалась ни разу. Бисмарк продолжал.

Но Айра не стал чесать Цыганку. Все бубнил:

– Ты проверяешь меня на вшивость.

Она сунула палец в вагину, потом его облизала.

– Да, проверяю.

Но он не поддавался. Его веки дрожали – он опасался взрыва. Но к нашему с ним удивлению, она с наигранной скромностью завернулась в халат.

– Мы должны соблюдать законы. Спасибо, Айра. Мне давным-давно следовало понять.

Она села к телефону. Айра смотрел на нее с опаской. Я не мог взять в толк, что она делает. Сначала я решил, что блефует: она не набрала семь цифр. Затем я понял – она позвонила по 911.

Она сказала:

– Я хочу сообщить о преступлении… в доме моего друга…

Айра замахал на нее руками, губы его лепили «нет!».

– Да, соучастник здесь, Айра Фишблатт. – Он прикрыл трубку рукой, но Цыганка вырвалась: – Мы хотим сдаться полиции.

– Ты что делаешь? – разъяренно зашептал Айра.