Нет розы без шипов
Шрифт:
Джефри устало кивнул и вывел ее к карете. Только почему-то ему казалось, что каким-то образом эта невинная любезность отрастит зубы и укусит его в самый неподходящий момент.
Всю поездку маркиз хранил полное молчание, и Шэрон искусно пересказывала ему сплетни, подливая масло в огонь его гнева.
– Забавно, вам не кажется? Наша маленькая Роза так расцвела. Вы заметили, каким успехом у мужчин она пользуется? О, вероятно, не заметили. Вас ведь не было в стране… – Шэрон взглянула на маркиза, пытаясь в тусклом свете оценить его реакцию, и увидела, как крепко сжаты его челюсти. Он явно скрежетал зубами от раздражения. Довольная, она продолжила: – Должна сказать вам, хотя
– И что же она ответила? – не удержался Джефри.
– Ах, вы же знаете Розу, – со звонким смешком сказала Шэрон. – Она просто расхохоталась и сообщила, что у вас очень современный брак. Это меня несколько удивило, поскольку я не представляла вас в роли мужа в подобном браке. Но, в общем-то, что я знаю?
Джефри уставился на унылый пейзаж за окошком кареты. В самом деле! Современный брак! В первый раз он увидел свою жену в совершенно новом свете. Вся ее невинность и стыдливый румянец теперь показались ужимками расчетливой кокетки. Только высадив Шэрон на Гросвенор-сквер и приказав кучеру везти его в «Уайте», он вспомнил те долгие дни, что Роза провела в своей маленькой библиотеке. Он также вспомнил, как Шэрон ненавидит Розу, как явно завидует ей, как отправила его на дурацкие поиски в Элленсберг, хотя Роза спокойно сидела дома, и почувствовал угрызения совести. Вероятно, ему следует просто вернуться домой, и подождать возвращения жены. Они должны откровенно поговорить. Он, во всяком случае, хочет иметь настоящую жену. И он хочет, чтобы этой женой была Роза.
Однако Роза, несмотря на ноющие, как и сердце, ноги, отчаянно танцевала всю ночь и вернулась домой лишь в шесть часов утра, когда маркиз уже заснул в библиотеке. Слухи о совместном отъезде Шэрон и Джефри переполнили чашу ее терпения, и она решила объясниться с мужем. Пройдя через смежную гостиную в спальню Джефри, она с ужасом обнаружила, что комната пуста, а в кровати явно никто не спал. Она была слишком оскорблена и разгневана, чтобы плакать, и только поклялась, что больше не предоставит Джефри возможности разбить ее сердце. У нее достаточно приглашений, чтобы полностью занять свое время. Это брак по расчету. Ничего больше. И чем скорее она свыкнется с этим, тем лучше.
Проснувшись поздно утром с ломотой во всем теле от сна в кресле, Джефри отправился на поиски жены и узнал, что она уехала на Бонд-стрит за покупками и вернется только после ленча. Не оставалось никаких сомнений, что Роза прекрасно устроила свою жизнь, в которой для мужа нет места. Джефри решил погрузиться с головой в управление своими владениями, только чтобы не видеть, как жена порхает по светским салонам и бальным залам, всегда на виду и всегда вне его досягаемости. Он приказал спешно собрать багаж и уехал в Эдерингтон.
Шли недели, и о происходящем в Лондоне Джефри узнавал лишь из писем матери и язвительных записочек Шэрон. Мать сообщала, что жена ведет веселый образ жизни и не пропускает ни одного бала и приема, а Шэрон предлагала разнообразные мудрые советы. В конце концов, маркиз послал в Лондон письмо, намереваясь вызвать жену в Эдерингтон-Харроу на Рождество, и обнаружил, что она уже уехала в Чандлер-Холл, загородный дом Филпотсов в Хартфорде. Впервые он серьезно задумался о разводе.
Чандлер-Холл, массивный каменный особняк, был построен по старинным чертежам, найденным в аббатстве и датируемым началом пятнадцатого века. Не имея величественного фасада, снаружи дом не представлял ничего особенного, но, как объяснял лорд Филпотс, был настоящим английским домом, очень уютным
В противоположность внешней скромности внутреннее убранство особняка было богатым и элегантным. Разумно спланированные, главные комнаты первого этажа плавно перетекали одна в другую. Из спален можно было спуститься вниз, не блуждая по лабиринту лестниц и переходов, как в Шенстоне. Милти решил отпраздновать Рождество в традиционном английском стиле, и галерея была украшена венками из ветвей остролиста с красными ягодами, наполнявшими воздух рождественскими ароматами. В центре стояла огромная елка, украшенная апельсинами, конфетами и имбирными пряниками в разноцветной глазури. В рождественское утро планировалось пустить к елке детей арендаторов.
Даже среди множества гостей Роза чувствовала себя одинокой, и, хотя она старательно скрывала свою боль и тоску, ей не удавалось обмануть самых близких друзей. Милти в своих стараниях быть хорошим хозяином и подбодрить Розу научил ее играть в карты и чрезмерно хвалил ее способности. Долгими зимними вечерами Розу уже тянуло к карточным столам. Азарт игры позволял на время забыть все печали. Милти по-дружески поддразнивал ее и предостерегал, что у нее может развиться дурная привычка, но Роза лишь пожимала плечами. Ведь, в конце концов, ставки были мизерными.
В рождественское утро из-за оттепели и сильного ветра с дождем пришлось отменить катание на коньках. От маркиза Эдерингтона пришла посылка, и Роза дрожащими от волнения пальцами разорвала обертку. Внутри оказалось изысканное ожерелье из жемчуга и рубинов, которое она нетерпеливо отбросила. Затаив дыхание, она раскрыла крохотный клочок тисненой бумаги, исписанный аккуратным почерком.
«Его светлость маркиз Эдерингтон поздравляет свою жену маркизу Эдерингтон и желает ей приятных праздников».
Внизу стояла подпись неизвестного ей поверенного из фирмы «Бэйли, Бэнкс и Биддл». Роза уронила записку на колени и закрыла лицо руками. Она послала Джефри чудесную табакерку из севрского фарфора и надеялась, что он поймет смысл ее подарка, ведь его коллекция была обширна. Ее горю не было предела.
Шумные рождественские праздники неслись мимо нее. Она оставалась в своем маленьком пространстве одиночества и отчаяния. Только сложности пикета и виста отвлекали ее от мучительных мыслей. Обнаружившийся азарт вернулся с ней в унылые комнаты Лестер-стрит, 1. Однако, к бесконечному разочарованию Элмо Сьюэлла, маркиза не посещала игорные дома, даже избранные. Шэрон также страдала, поскольку Сьюэлл изливал на нее свою ярость, как будто в ее власти было изменить положение. Роза объясняла свою сдержанность тем, что ставки в игорных домах слишком высоки, и она не имеет права рисковать, поскольку у нее нет собственных денег. Она довольствовалась дамскими играми – вистом и мушкой, когда после обеда в домах ее друзей расставлялись карточные столы.
Элмо Сьюэлл, отчаявшись вырвать свою жертву из безопасного круга друзей, начал распространять слухи о неразрешимых проблемах, возникших у маркиза и его ослепительной жены. Перемывание косточек своим ближним было любимым времяпрепровождением бомонда, и уединение Джефри в Эдерингтоне лишь подкармливало сплетни. Шепотки о разводе носились по бальным залам и, в конце концов, достигли ушей Милти. Привыкший идти напролом, он, не теряя времени, бросился в особняк на Лестер-стрит и прямо спросил Розу, насколько правдивы эти новости.