Нет вестей с небес
Шрифт:
И только рассматривала, как главарь пиратов у подножья топчет раздраженно окурок, при этом поводя нервно плечами. Не иначе еще обкурился наркоты или, наоборот, не хватало ему яда для разума, а очень хотелось, отчего он еще больше злился. Да и большая часть пиратов так «работала» на Хойта: какие-то деньги и много наркотиков, которые постепенно становились единственным вожделением. Но до последней стадии мало кто доходил — убивали быстрее. А Ваас вроде как иногда еще и более-менее нормального напоминал. Только не бывает нормальной нежити.
— Не хочу умирать, пошли вы на***! — Герк терял контроль
Одна Джейс лежала с винтовкой на траве, как истинный снайпер, и выжидала с непроницаемым, точно у рептилии, спокойным лицом. Знал ли Ваас, что снова его голова попала в перекрестье прицела? Может, и знал, может, намеренно выводил из себя стрелка, потому что расстояния не хватало для старой винтовки. Да и еще один выстрел выдал бы их. Но маячил, посмеивался, даже говорил что-то. Но из себя уже вывести не мог, будто не понимал, что не из чего осталось выводить, человека-то уже в ней почти тоже не осталось. Так, оболочка, которая по странной привычке до последней грани не желает расставаться с земным ярмом. Так что снайпер просто ждала, может, целилась, но облака уничтожали рассветный свет, точно в ту ночь солнце проиграло, не осталось у него ни меча, ни ладьи, чтобы выбраться после поединка со змеем. И оставалось солнце в стране вечных сумерек, в подземельях ночи, само превращаясь по чешуйке в змея.
Бред мешался с реальностью, а тело просто уже не желало двигаться, прирастая к жесткой траве и камням. Один только Герк суетился, стараясь не наделать шуму.
— Как же… Как же я, — слышался его голос. — Стоп!
Женщины немедленно оживились, Джейс отползла от края, надеясь, что враги их не заметили, хотя догадывались, что Ваас просто ждет, когда беглецы сами попадут в пасть кровожадных ищеек. Но Герк с компанией не торопился становиться жалкой добычей каких-то двуногих тварей: мужчина указывал на, казалось бы, неприступную скалу, которая как раз вела на вершину хребта, откуда можно было найти спуск и дальше затеряться в джунглях. И к этому единственному пути приникало сухое дерево, склонившееся неуверенно над скалой, прораставшее корнями под развалинами колонн некого святилища возле страшной пещеры.
— Полезли, — тихо, но уверенно приказал Герк осипшим голосом, сам не очень уверенный в успехе своей идеи, но решивший, как и остальные, что терять нечего.
Между тем, поднимался ветер, вновь суля ползущий неторопливо шторм, дерево раскачивалось, и без того уже мертвое, бесполезное, ставшее пристанищем жуков, что незримо подтачивали его изнутри, выгрызая сердцевину в прелую труху.
Первой бесстрашно лезла Дейзи, кровь стыла в жилах при одном взгляде, когда она аккуратно пробовала ногой толстую скрипучую ветку, цепляясь за другую.
Гравитация — главный враг человека, давит, не дает летать. Но без нее жизнь вообще невозможна. И в чем сила, если не в Ньютонах… Много единиц измерений, рамок законов, не человеком писанных — вот и мир. И горстка мыслящего бамбука, поющей травы, что иногда прорастает пыткой.
И вновь на Джейс нападало некое оцепенение, будто она — воздух, она — бамбук, она — ветер, она — звездное небо и ночные шорохи… Но девушка гнала эти
Пираты вроде бы не двигались с места, вернее, бродили на прежних позициях. Все-таки не мог Ваас запомнить расположение каждого дерева, сухого, мертвого, опустошенного. Зачем подобному помнить о подобном… Снова бред накрывал разум Джейс, точно этот главарь распространял безумие, опасные трихины зла.
Все только глаза щурил, да орал теперь на подчиненного, очевидно, надоело ему ожидание. Может, стоило отсидеться пару дней, да враги и сами бы ушли. Но только не в пещере с трупами. Хотя не ушли бы, Ваас уже готов был плюнуть на безопасность пару скурившихся пиратов, чтобы выбить из укрытия воров.
Джейс боялась сглазить Дейзи, поэтому рассматривала на всякий случай неприятелей, точно слыша у себя в голове некий таймер, который теперь отсчитывал терпение главаря. Лишь бы хватило этих растворявшихся секунд, лишь бы старое дерево выдержало.
— Джейс? — окликнул ее Герк.
— Нет, ты иди! — махнула Джейс.
У укротителя не оставалось времени на пустые уговоры, он уже понял, что девушка достаточно упряма, хоть кажется тихой и покорной. Покорными чаще всего оказываются те, кто больше всего шумит, кричит, суетится, а потом своей волей в плен сдаются.
Герк запыхтел, взбираясь на дерево, слышался треск сухих веток, доносился шепот Дейзи:
— Джейс, давай! Джейс?!
А снайпер точно приросла к окуляру, ожидая каждый миг, когда друзья заберутся и отойдут на безопасное расстояние. Тогда она могла бы снова поймать своего главного врага в росчерк черных полос прицела. Она сознавала, что для нее это уже почти тоже игра, смертельная игра мести, единственный повод выживать. Гибель Вааса означала теперь и ее конец, возможно, безумие, возможно, безвестное исчезновение от случайных причин. Ее только месть и поддерживала, только ярость.
После самоубийства Лизы больше ничего, никакого светлого мотива, вот еще Дейзи. А все остальные не давали ответов на необходимость собственного существования, этого лишнего человека, этой бесполезной пружины в часах мироздания. Может, того главарь и добивался, каждый раз оставляя единственный шанс к сотне, тысяче. Вот она и стала берсеркером без настойки мухоморов.
— Ты — это я, — усмехнувшись криво, прошипела, сознаваясь себе, Джейс, готовясь стрелять. Всего лишь спусковой крючок, всего лишь прицел, длинный ствол и приклад, вдавившийся в избитое плечо. И все канет в бездну при одном крошечном алмазе удачи, кровавом алмазе.
Но внезапный треск заставил ее обернуться, как и всех пиратов, потому что каждый звук не косогоре разносился гулко, отражаясь от скал, тем более пронзительный скрип ломающейся древесины. Герк вцепился в край скалы, его за шиворот вытаскивала Дейзи. Укротитель мартышек с перекошенным лицом рассматривал, что натворил он своим весом, да еще налетевший внезапно порыв ветра.
Под ногами Герка обломилась ветка, а следом сухое дерево просто рухнуло, обломившись на середине, и для Джейс больше не было возможности следовать за остальными, только в обход, а в обходной путь уже блокировали пираты.