Нет вестей с небес
Шрифт:
— Дени, а почему люди не ушли от войны? — порывался сквозь дорожный грохот голос девушки.
— Куда уходить? Кто трусливый — сбежал, что уж там с ними стало… А ракьят не сдаются! Ты бы сбежал с условием, что потеряешь все, станешь безликим ничем? — пытливо глянул на нее Дени, блеснув стеклами квадратных очков, но снова глядел на дорогу, хотя водили здесь все отвратительно. Но ведь и правил не существовало. В этом мире-острове не существовало никаких правил, ни вождения, ни норм жизни. Вернее, так казалось только попавшему недавно в этот раскаленный котел страстей и человеческих драм. А постоянным
«Если ты еще не видел, как живут люди в аду, посмотри на них. Они считают это место домом, землей обетованной» — рассматривала спутников Джейс. С ней отправилось человек пять, включая Дени.
И машина перепахивала рефренными шинами прах дорожный.
«Враги все, враги. И что делать, когда враги людьми оказываются? А все тоже — убивать их, иначе не ровен час самому поймать кусок металла».
Джейс одолевала невероятная сонливость пока машина пробиралась по достаточно спокойной извилистой дороге между зеленеющих каменистых холмов. Сонливость накатывала волнами, застилая все прочие желания. Последних осталось не так уж много, от встречи с Цитрой девушка не ожидала ничего хорошего, а после слов старухи так и вовсе побаивалась, оттого, наверное, и клонило в сон: последняя защитная реакция перед неопределенностью.
Вот так уснуть, потому что целей больше не оставалось. Дейзи и Лиза… Но какие же это цели, когда их след потерялся? Великая война с врагом? Да шутка ли. Шутка заявлять такое. Мелких задач не осталось, вот и клонило в сон, пока от нее ничего не зависело.
Машина вскочила на кочке, а в сознание ни с того, ни с сего метнулся образ Оливера, вернее, его развороченного тела, кровавой раны с черной коркой. Хорошо разглядела эту рану в лодке, разве только смотреть было не на что — нелетальная, но на острове от заражения крови или еще чего умер бы, не дотащила бы, даже в случае освобождения. А освобождения не случилось, помощь тоже не пришла. Вот эти люди. Сами не пришли тогда на подмогу, своих потеряли. Да только могла ли она их осуждать…
Джейс помотала головой, стараясь понуро сосредоточиться на разглядывании снайперской винтовки — вот собственно и все, чем ей компенсировали смерть товарища.
Дени загладить, что ли, пытался так свой промах? Просила же раньше. Ан нет, учись, старайся, тогда и заслужишь. А не было у нее времени на науку, не было, а они-то все не слушали!
Но все-таки свои, все-таки люди, а пиратов наркотики и вседозволенность давно уже освободили от такого звания. Человек вроде, но какой же человек, если ни смысла ему не надо, ни норм, ни сострадания он не знает?
Вот за спиной люди переговаривались. Один парень молодой, другой мужчина постарше, в кузове сидели возле пулемета. Хороший джип на этот раз попался, именно армейский с оружием и боеприпасами. Похоже, с «Ржавого Двора» угнали. И это уже ничуть не смущало, хотя она подозревала, что стоит только немного отвыкнуть, стоит только попасть обратно к цивилизации, и ей станет снова невероятно дико думать, что где-то возможно и даже необходимо обирать трупы и угонять машины, не говоря о том, что убивать людей. Только как туда попасть-то? Так что все здесь казалось
— Как они поперли, не остановить, — вздыхал тот, что постарше, судя по звукам поскребывая редкую щетину. — Вот были времена. Я-то родом вообще с южного острова. А теперь, где мы все? Сбились в одну деревню, только аванпост и смогли отбить.
— Уже два! И причал, — воодушевленно говорил молодой парень, явно не помнивший дни былого величия. Так что и малый успех казался ему достижением. Он даже радовался в отличие от товарища постарше, в голосе которого проскользнула небывалая горечь, точно вина перед этим парнем, который так радовался столь небольшой победе:
— Два… Их полсотни еще. А как все начиналось… Думали, легко будет.
— Ничего! Нас всегда пытались выставить людьми второго сорта, вот дед мой о колонизаторах рассказывал, так, может, они еще и хуже пиратов были. Все навязывали, как правильно жить.
— Они хоть жить давали, а эти ни переговоров, ни условий… Смерть, — фыркнул с отвращением человек.
— Ничего, получат они смерть, но не нашу, а свою. Ничего не определено заранее. Да еще верь в легенду о победителе Великана! — еще умел во что-то верить молодой.
— Верю, да где же тот герой из легенды? .. — почти с насмешкой сомневался собеседник.
Голоса доносились через грохот дороги и гул мотора, так что половина интонаций терялась, но разобрать общий смысл вполне удавалось. Джейс не удивило, что они говорили по-английски, судя по всему, еще колонизаторы отняли родной язык этого острова, а свидетельств их активной работы на острове обреталось предостаточно. Правда, потом наступила какая-то разруха, лет, наверное, тридцать-сорок назад началась. Видимо, остров утратил свое стратегическое значение и о нем стали понемногу забывать, а у местных ни ресурсов, ни власти не оставалось уже, чтобы что-то восстанавливать или тем более начинать заново. Да им, кажется, и немного надо было. Если бы не враг…
— Да вот хотя бы Джейсон. Нет, ну, а вдруг? Пришелец из страны богов! — придумал теорию молодой воин, так что Джейс совсем проснулась, поворачивая голову, улавливая, что речь идет о ней. И становиться героем из легенд она как-то совсем не желала, понимая очевидный провал своей кандидатуры. Но отвернулась, а воины, сочтя, что их больше не слушают, продолжали, старший приглушенно недобро говорил:
— Богов? Самое ужасное, что мы в отличие от предков, знаем, что там, за морем, такой же мир, которому на нас наплевать. Но ничего. Да, ничего. Выживем. Всегда выживали, — а потом устало выдохнул, желая прекратить постылый разговор. — Эх… Красиво в этом году орхидеи цветут…
— Да, красиво. Но белые красивее алых, — понимал его намек молодой.
— Раньше хоть раненых с собой не брали, — тем не менее не мог не вернуться старший, Джейс ощущала его взгляд на своей спине, беззлобный вроде бы. — А теперь так обложили, что если хоть немного живой — уже в строю. Вот и Джейсон этот пришел к нам ни жив ни мертв, а сразу его и потащили.
— Сам же говорил. Эти сволочи нас так обложили со всех сторон, что-либо сразу умирай, либо сражайся до конца.
— А не хочу я до конца! Жить-то оно лучше, чем конец! — оказалось, что больше цепляется за жизнь, чем молодой парень, воин постарше.