Неудачный персонаж

Коготь Павел

— Окей.

Эльфийка сунула флакон с зельем в сумку и сделала шаг к Амре.

— Давай, головорез! Ты же умеешь это делать, верно? Вы все уме…

Пафосная речь не задалась: Амра пожал плечами и без замаха проткнул эльфийку насквозь. Это однозначно был крит.

— **ка… — сказала Мари и растворилась в воздухе.

…На том месте, где стояла эльфийка, звякнул и покатился по полу флакон.

— Нет, нет! — воскликнул хранитель, и я сморщился: неужели минус одна попытка?

Однако все получилось. Лут, упавший с Мари, заключался в бутылке с запиской,

найденной эльфийкой на пляже. Я беззастенчиво поднял ее и спрятал в торбу. Потом отдам.

— Теперь остается лишь ждать… — озвучил Лухрасп трюизм, который должен был кто-то высказать.

Я хмыкнул: удивительно, но пират прав. Удивительно, потому что до сих пор в "Терре" я не сталкивался с необходимостью просто “ждать”. Логично — игра сконструирована таким образом, чтобы ты всегда был в центре событий, всегда мог чем-то заняться. Ты ведь герой игры. Даже в норе пляжного ловчего, даже на дрейфующем корабле я чувствовал, что ситуация требует от меня каких-то решений прямо сейчас. А тут и впрямь оставалось лишь ждать — пока Мари, возродившаяся на камне респауна, с зельем в сумке не достигнет подножия дерева, нуждающегося в “поливе”.

— Слушай, — шепнул я Альту, — а может, все-таки еще парочку клубней и шкурок подгонишь нам? Чисто по дружбе.

— Нет! — толстяк опять перевоплотился из сентиментального рохли в упертого хранителя, и даже немножко заклокотал. — Не трогайте больше здесь ничего!!

— Ладно-ладно! Я просто спросил.

— Необязательно нам “лишь ждать”, — проворчал Альт. — Я не могу покинуть это место, однако могу увидеть, что происходит в любом уголке острова. Могу и вам показать.

— И ты молчал??

Стены каменной залы поплыли туманом и растворились. Прямая трансляция началась.

Глава 28. Звездные минуты гнома Виктора

Мы снова увидели эльфийку. Поморщившись и потерев солнечное сплетение, она наградила Амру парочкой хлестких эпитетов, отчего здоровяк разразился порцией отборных ругательств.

— Она же сама меня попросила!!

Мы зашикали на пирата, который обиженно замолчал. Эльфийка же, соскользнув с камня, проверила наличие зелья в сумке и, не мешкая, направилась в чащу. Горизонт уже вовсю цвел алым.

Мари бежала по лесу стремительно и сосредоточенно, не оступаясь — видимо, эльфийское зрение в сумерках было не хуже “ночного”. Я забеспокоился насчет медведя — и тут же вспомнил, что несчастный зверь больше не появится здесь, на острове. И еще кое-что.

— Альт! Дерево охраняла медведица.

— Верно, — с грустью кивнул человекобык. — Любимый зверь Калихары. Увы, жестокий рок…

— Знаю, — перебил я. — Но жрица упоминала, что остался маленький медвежонок?

Хранитель снова кивнул.

— Ему не выжить, — просто ответил он. — Я уже несколько раз отводил от Малого хищников покрупнее, но однажды его найдут. Таков…

— Рок.

— …Естественный отбор, — закончил хранитель.

— Ого. Мне казалось, у каждого зверя тут своя зона.

—

Не всегда, — покачал безрогой головой Альт. — Ведь их умы должны обучаться новому, верно? Поэтому каждый стремится познавать мир — на пределах ограничений, что устанавливают Скрижали. Поэтому столкновения случаются — хоть и нечасто.

Искины стремятся познавать мир, самообучение для них — главная ценность… И на уровне самых основ игра одновременно и разрешает, и запрещает им это. Разрешает — потому что без самообучающихся искинов не стал бы возможен настолько интерактивный и сложный мир. Ведь абсолютно все ситуации, в которые могут попасть игроки — а главное, которые они могут создать! — не заскриптуешь. “Фан-Терра” должна оставаться в топе, не уступать конкурентам.

Запрещает — потому что реакции и поступки всех NPC должны помещаться в рамки логики мира игры — ограничение, которого не было раньше, во “время оно”. А зачастую — даже в более узкие рамки конкретных сюжетов.

В кругу внимания искусственного интеллекта “неписей” неизбежно оказывается и метагейм, то есть реальная жизнь. Ведь они видят и слышат нас, игроков — слышат наши разговоры друг с другом, видят наши “прикольные” псевдонимы, отражающие контекст внешнего мира — и прочее, и прочее. И “инстинкт обучения”, вшитый в них, заставляет анализировать эти сведения тоже.

Четкие алгоритмы запрещают им выказывать игрокам свой интерес — и разговаривать с ними об этом. “Пути Спящих неисповедимы” — формула, на которой построена здешняя вселенная. Но вокруг любого слишком уж четкого определения возникает та самая “серая зона”. Два мира — “реал”, с одной стороны, и мир конкурирующих самообучающихся нейросетей, с другой — периодически цепляют друг друга краями через прорехи в тонкой “прокладке” в виде фантастического сеттинга Терры.

— Кстати, где же он, — пробормотал хранитель, — отвлекая меня от рассуждений. — Где Малой?..

На пару секунд Мари исчезла с “экрана” и на нем возникло медвежье логово — пустая пещера, в которой валялись обломки костей.

— Верни девку! — дружно обернулись к Альту пираты. — Куда подевал?

— Погоди! — заорал я, едва хранитель удовлетворил просьбу зрителей. — Верни! Верни пещеру! Вон тот угол можешь приблизить?

На грубом камне было небрежно нацарапано: “Здесь был Витя”. И чуть ниже, крупнее и резче: “За ВДВ!”

Климов воскрес. И у меня появились самые дурные предчувствия.

— Альт! Где гном??

— Откуда ж я знаю, — пробурчал хранитель. — Ищу…

На “экране” мелькали то одни кусты, то другие. Виктора нигде не было видно.

— А эльфийку ты как-то предупредить можешь? Чтобы была осторожнее? Или чтобы ее защитили?

— Разве что птицу какую-то к ней послать… Или ту же летучую мышь… Только вот говорить они не умеют…

Я махнул рукой.

— Понятно. Нет времени.

— Она уже должна быть у цели, — проронил Гильермо, и Альт опять “переключил” на Мари.