Неукротимый голод
Шрифт:
— Я сказала — убирайся — о, черт!
Глаза Шей округлились, и она сделала шаг назад, поднимая бластер, чтобы прицелиться в большого ажеру, стоящего перед ней. Она знала, что он опасен. Он быстро расправился с Нострусом у Мургеном и, казалось, не беспокоился о возможности столкнуться с другими охранниками на выходе, и он выглядел устрашающе, когда гнался за ней вчера. Но он также был последним, кого она ожидала увидеть, когда открывала дверь.
Как, черт возьми, он нашел ее?
Ажера поднял руки, демонстрируя пустые ладони — одну из плоти, другую из черного
— Не стреляй, терранка.
Брови Шей опустились ниже над прищуренными глазами, когда она взяла бластер двумя руками.
— Почему, черт возьми, нет?
— Для начала, это грубо.
Сухой тон и нейтральное выражение лица ажеры не позволяли ей понять, шутит он или говорит серьезно.
Шей опустила подбородок, чтобы одарить его насмешливым взглядом.
— Это мило слышать от тебя, котеночек.
Губы ажеры дернулись в раздраженной гримасе, но он быстро вернул лицу нейтральное выражение. Его ноздри раздулись от медленного выдоха. Когда он вдохнул, узкие зрачки расширились, истончая зеленые радужки вокруг них.
— Я здесь не для того, чтобы драться. Я хочу начать все сначала.
— Что значит начать сначала? Ты, блядь, купил меня у этого валруса, чтобы я была твоей секс-рабыней.
Что-то шевельнулось за спиной ажеры. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был хвост. Его широкоплечая фигура заполнила большую часть дверного проема, почти не оставляя видимым коридор позади.
— Я заплатил ему, чтобы он был вынужден признать, что ты ему больше не принадлежишь. Я не собирался держать тебя в рабстве, — сказал он.
— Думаешь, я в это поверю? Ты был там не просто так, со всеми этими разговорами о сделках и совокуплении.
Ажера обнажил клыки и испустил вздох, сопровождающийся низким, коротким рычанием.
— Он был клиентом. Я не знал о его зоопарке, пока он не привел меня туда, чтобы показать его. Все, чего я хотел, это закончить с ним свои дела и убраться восвояси, но же’гааш не хотел закрывать рот.
Шей нахмурилась. Она встречала слова, которым ее переводчик не мог придать никакого значения, но никогда в прямом разговоре, подобном этому.
— Зи Гэш?
— Же’гааш, — поправил он. — Это слово из древнего ажеранского диалекта, которое давным-давно вышло из употребления. Это кто-то… бесчестный, позорный. Трусливый. Не совсем так, но что-то в этом роде.
Она наклонила голову, окидывая взглядом его тело. Он был одет в черные брюки с укрепленными коленями и карманами-карго, которые идеально подошли бы к форме большинства частных охранных компаний и подразделений правоохранительных органов на Земле, и серую рубашку под облегающим пиджаком. Хотя она не могла быть уверена, из чего все это сделано, материал куртки выглядел как кожа темно-насыщенного коричневого цвета с легким оттенком красного, и это подчеркивало тонкие медные отблески в мехе на его лице и гриве.
На нем был ремень, похожий на тот, который она у него украла, набедренная
— Решаешь, хочешь ли ты ограбить меня снова или нет? — спросил он так же сухо, как и раньше.
Она встретилась с ним взглядом.
— Возможно. Кое-что из твоих вещей было продано дороже, чем я ожидала.
Он прищурил пронзительные зеленые глаза и спросил слегка напряженным голосом:
— Ты продала мой ремень?
— Я думаю, ты имеешь в виду мой ремень.
Его уши прижались к голове, и он пробормотал:
— Врек'ош, это был мой любимый ремень, — медленно двигаясь, он поднял правую руку и запустил пальцы в темную гриву, откидывая мех назад. — Послушай, терранка, когда я сказал, что хочу начать все сначала, я…
Крики, раздавшиеся в конце коридора, отвлекли внимание ажеры в сторону. Судя по звукам, Остик и Зира снова ссорились, как и в большинстве случаев. Драккал повернул голову в сторону беспорядков.
Шей поймала себя на том, что изучает его сильную линию подбородка и восхищается узорами на шерсти. Это действительно было довольно привлекательно. Несмотря на звериные черты, она нашла его внешность гораздо более мужской, чем звериной. Внезапно ей захотелось протянуть руку и дотронуться до его шерсти, чтобы проверить, такая ли она мягкая, как кажется.
О чем, черт возьми, я думаю?
Она потянулась к кнопке управления дверью, намереваясь закрыть ее, пока он отвлекся, но он снова повернул к ней лицо. Его взгляд метнулся к ее протянутой руке, и он нахмурился. Ее рука замерла. Почему, черт возьми, она замерла? И почему она почувствовала легкий укол вины за то, что собиралась сделать?
— Я хочу поговорить. Можно мне войти? — спросил он.
— Серьезно? — спросила она в ответ. — Ты действительно ожидаешь, что я поверю, что ты не пытался купить меня как секс-рабыню или что ты не собираешься заставить меня заплатить за то, что я ограбила тебя и оставила голым в переулке?
Он пожал правым плечом, она могла поклясться, что почти видела игру мощных мускулов сквозь верхнюю одежду, хотя это казалось невозможным.
— Я бывал голым в местах и похуже. Ты можешь держать меня на мушке, а я буду сохранять дистанцию между нами. Делай все, чтобы чувствовать себя в безопасности, терранка.
— Я буду чувствовать себя в безопасности, если ты уйдешь.
Он повернул голову, посмотрев сначала направо, затем налево, прежде чем поднять взгляд к потолку, как будто осматривая жилой комплекс целиком. Его брови вопросительно приподнялись, когда он снова перевел взгляд на нее.
— Да, ладно, может быть, я совсем не чувствую себя здесь в безопасности, — ехидно сказала она, — но твое присутствие здесь определенно не улучшает ситуацию. Вчера у тебя был такой вид, будто ты хотел обглодать мое лицо!