Неукротимый голод
Шрифт:
Беспокойство Драккала усилилось. Все эти клетки, все эти камеры…
Глаза Мургена заблестели от гордости.
— У меня здесь собраны редкие виды со всей известной вселенной. Одни из самых красивых и самых опасных животных в мире. На создание этой коллекции ушли десятилетия.
Все, что Драккал мог сделать, это кивнуть и заставить выражение своего лица оставаться нейтральным. Его глаза перебегали от ячейки к ячейке, ховеркар, должно быть, миновал дюжину таких витрин с обеих сторон, прежде чем Нострус направил его за угол в более широкий коридор. Таинственный аромат усилился еще больше.
Мурген хихикнул, отчего его тело затряслось. Ховеркар задрожал.
— Мы почти подошли к лучшей части, мой друг. Сердце моей коллекции. Экземпляр, который делает ее поистине уникальной. Ты знаешь, я…
Хотя Мурген продолжал говорить, Драккал не слышал слов. В груди ажеры все сжалось, кровь закипела, желудок скрутило. Он провел несколько лет своей жизни на охоте и рыбалке, но видеть этих существ в клетке в таком месте, как это, в руках такого человека, как этот… Это пробудило в Драккале первобытную ярость, которая восстала против всех клеток.
Драккал сжал кулаки по бокам, едва сдерживаясь от желания вонзить когти в подушку сиденья под собой. А Мурген продолжал говорить, его челюсти тряслись, но в восприятии Драккала его голос превратился в бессмысленное, погруженное в себя гудение.
Но ярость Драккала только усилилась, когда машина остановилась в большом круглом помещении со смотровыми окнами по всему периметру. Пламя, горевшее в Драккале, на мгновение поглотил холод, настолько сильный, что он угрожал заморозить его кровь.
— Вот настоящие призы, — Мурген ухватился за края кабины и встал на ноги. Ховеркар закачался от его усилий. Задние ступеньки раскрылись. — Животное, которое думает о себе больше, чем оно есть на самом деле. Достаточно умно, чтобы выучить какой-нибудь язык, возможно, даже рассуждать на зачаточном уровне, — проворчал он, спускаясь, — но, несмотря на это, мало чем отличаются от зверей.
Нострус повернул голову, чтобы посмотреть через плечо на Драккала, но ажера едва заметил это.
В этих камерах были люди. Люди.
Мощные воспоминания вырвались на передний план разума Драккала. Не имело значения, как давно он заработал свою свободу — свободу, которая принадлежала ему все это время, — казалось, что только вчера его держали в клетке, с ним самим обращались как с животным.
Только этот запах, этот сладкий аромат сандринкера, здесь более сильный, чем раньше, удерживал его на земле и давал ему толику самоконтроля. Он встал и вышел из машины, его движения были медленными и скованными.
— Конечно, мой интерес к этим существам в значительной степени основан на научном любопытстве, — Мурген подошел к ближайшему окну, даже не оглянувшись на Драккала. — Я всегда говорил, что стал бы ученым, если бы это была карьера, которая действительно приносила бы какие-то деньги, и я зашел так далеко, что нанял нескольких исследователей, чтобы они помогали мне стремиться к знаниям.
Это всего лишь бизнес. Потерпи ради дела…
От
Интерьер этой камеры был простым по сравнению с другими, которые Драккал видел до сих пор, гораздо ближе к помещениям рабов — или тюремным камерам. Стены были украшены простыми картинами, изображающими животных и людей в основных формах и линиях. На койке, прикрепленной к дальней стене, жались друг к другу двое, оба с бледно-серой кожей, длинными белыми волосами и темными когтями. Драккал знал об их виде только благодаря одному из самых запоминающихся клиентов Аркантуса.
Они выглядели потерянными. Напуганными. И такими молодыми.
— Зентури, — сказал Мурген. — Очаровательные существа. В их укусе содержится яд, смертельный для большинства других существ. Несколько тестов, которые я провел до сих пор, подтвердили это. К тому же они довольно сильны и проворны — не позволяй их внешности ввести себя в заблуждение. Я думаю, что при надлежащей подготовке они могут оказаться отличными охранниками и солдатами. Конечно, моя истинная цель — использовать их в качестве размножающейся пары, когда они повзрослеют.
Мурген повернулся и подошел к следующему окну. Взгляд Драккала на несколько секунд задержался на зентури, прежде чем он оцепенело последовал за хозяином.
— Я нахожу науку, связанную с селекцией и генетикой, захватывающим предметом. Было доказано, что мутантное соединение, вводимое Консорциумом, оказывает побочные эффекты на определенные виды, которые позволяют им скрещиваться с неродственными видами. Представьте себе возможные комбинации!
Драккал фыркнул. Он не был уверен, показался ли этот звук приятным или нет.
В следующей камере содержался одинокий инопланетянин. Драккал не был знаком с его видом. Он выглядел крупнее него — ростом значительно больше двух метров — и имел толстые, мощные конечности, лохматый коричневый мех и костяной гребень, поднимающийся надо лбом и разделяющийся на два больших изогнутых черных рога. Существо беспокойно расхаживало вдоль дальней стены своей камеры.
— Еще один редкий вид, и такой же примитивный, как зентури. Он называется халтид, хотя официального названия пока нет в базе данных Консорциума. Я бы предположил, что этот вид едва ли знает, как использовать огонь. Тем не менее, ему, как и всем остальным, имплантировали переводчик, и все они, похоже, способны следовать простым инструкциям.
Не будь глупцом, Драк. Это простая инструкция.
У Драккала было предчувствие, что он не покинет это место, не нарушив эту директиву.
Мурген, наконец, снова повернулся, чтобы посмотреть на Драккала.
— Даже если научные аспекты всего этого находятся за пределами твоего понимания, я уверен, зрелище стоит дополнительного времени. Может, ты и один из низших, но у тебя гораздо больше общего со мной, чем с этими существами.
Драккал глубоко вздохнул. Не будь глупцом. Не отвечай. Просто держи рот на замке. Но слова все равно прозвучали.