Неукротимый голод
Шрифт:
Нет. Нет. Ничего моего. Он не должен быть здесь!
Предполагалось, что это будет просто секс, без всяких обязательств. Предполагалось, что они получат удовольствие и разойдутся. Но… но… не будут спать вместе! Он не должен обнимать ее так, словно она самая драгоценная вещь в мире, не должен удовлетворенно мурлыкать, а ей не должно нравиться это так чертовски сильно.
— Уже проснулась, кирайя? — хрипло пробормотал Драккал, двигаясь, чтобы прижаться щекой к ее макушке. — Похоже, я справился с работой не так
Его голос вызвал вспышку желания прямо в ее центре.
Черт!
Шей отпрянула от него. Драккал отпустил ее без борьбы. Если бы ей так сильно не хотелось в туалет, она бы разозлилась на себя за то, что резко ощутила холод вне его объятий.
— Включить свет, — рявкнула она.
Свет включился. Она вздрогнула от его яркости, сузила глаза до щелочек и вслепую нащупала одеяло, с некоторым трудом подвинувшись к краю кровати.
— С тобой все в порядке, Шей? — спросил он, звуча гораздо более бодро, настороженно и обеспокоенно.
Она натянула на себя одеяло, чтобы прикрыть от него наготу, и встала, но сразу же застыла.
Что-то — много чего-то — теплое и вязкое вытекло из нее, стекая по внутренней стороне бедер.
На мгновение Шей подумала, что, возможно, она действительно описалась, но эта мысль улетучилась так же быстро, как и возникла. Нет, это было последствием того, что она связалась с членом ажеры, когда он стрелял в нее свой заряд снова, и снова, и снова, и трахал снова, и снова.
Шей прижала одеяло к груди. Она повернулась и уставилась на Драккала, сидящего в постели, полностью обнаженного. Черты его лица были напряжены от беспокойства. Он выглядел так, словно вот-вот вскочит на ноги и подойдет к ней.
Она ткнула в него пальцем и сказала:
— Оставайся. Тут.
Он замер, навострив уши.
Не дожидаясь ответа, она повернулась к нему спиной и вразвалку — блядь, вразвалку! — направилась в смежную ванную. Как только за ней закрылась дверь, она откинула одеяло и посмотрела на себя. Было трудно что-либо видеть из-за живота, но она могла чувствовать, как его сперма вытекает из нее, пропитывая внутреннюю поверхность бедер.
А как ты думала, куда все это денется? Что это просто волшебным образом исчезнет?
Несмотря на ситуацию, Шей хихикнула.
Волшебным образом исчезающая сперма. Несомненно, это упростило бы мытье.
Шей вздохнула и двинулась дальше по комнате, резко остановившись, когда увидела свое отражение в зеркале. Ее волосы были в полном беспорядке, свисая спутанными прядями по спине и плечам, а глаза были яркими и сонными, но дольше всего она смотрела на отметины на коже. Она слегка повернулась. На ее бедрах были синяки в форме пальцев — ажеранских пальцев. Воспоминание о том, как Драккал держал ее, всплыло на передний план в сознании, сопровождаемое слабыми отголосками ощущений, которые она испытывала, когда он входил в нее.
Там, где ее плечо соединялось с шеей, был еще один синяк, едва заметный сквозь волосы. Она откинула их в сторону. Внутри синяка было несколько темно-красных пятен — струпьев там, куда укусил Драккал. Она
Это был, без преувеличения, лучший секс, который у нее когда-либо был в жизни.
Тогда почему я такая раздраженная? Разве секс не должен дарить все эти приятные ощущения? Я должна блаженно парить на облаке окситоцина.
Шей положила руки на стойку и наклонилась вперед, глядя себе в глаза.
— Мне все еще следовало оставаться в постели с ажерой, — тихо сказала она. И в этот момент её раздражение словно растаяло.
Кого волновало, остался ли он после секса? Это ничего не значило. Они разделили удовольствие — сильное удовольствие — и делали это до изнеможения, было совершенно логично, что он просто забрался на кровать рядом с ней и уснул. И после того, что он заставил ее почувствовать, после их безумия от занятий любовью, имело смысл, что ей нравилось, когда он обнимал ее так спокойно и нежно.
Так прекрасно.
Я действительно думаю об этом как о занятии любовью? Нет, нет, неправильное слово. Это был просто секс.
Но так ли это? Действительно ли это был просто секс?
Как бы ей ни хотелось сказать себе, что это был случайный секс и ничего больше, она знала, что это ложь. Она хотела, чтобы Драккал остался, и он явно тоже хотел этого. Он ясно дал понять, кем она была для него. Это Шей держала его на расстоянии вытянутой руки. Драккал с радостью держал бы ее в своих объятиях всю ночь напролет, каждую ночь, и она… тоже жаждала этого. Она жаждала большего, но это чертовски пугало ее. А что, если она позволила себе заботиться о нём, лишь чтобы в итоге потерять? Она не могла вынести такую боль.
Такое уже было.
У Шей защипало в глазах. Она ухватилась за край раковины и стиснула зубы, желая избавиться от этого ощущения.
Я могу сама о себе позаботиться.
Да, Шей, ты можешь. В этом никто не сомневается, и тебе нечего доказывать. Но зачем заставлять себя и своего ребёнка бороться только ради того, чтобы сказать, что вы справились в одиночку, если рядом есть тот, кому не всё равно? Кто-то, кто готов помочь вам обоим. Зачем быть такой упрямой, когда он хочет тебя, а ты прекрасно знаешь, что тоже хочешь его?
Драккал был совсем не похож на ее бывшего, Энтони. Драккал не предал бы ее, не бросил бы, только смерть могла удержать его на расстоянии, хотя у нее сложилось впечатление, что даже смерть была бы осторожна, испытывая свою силу против воли Драккала. Месяц назад Шей назвала бы себя глупой, наивной маленькой девочкой за то, что она так сильно в кого-то верит. Но Драккал хотел ее и ее ребенка.
— Я действительно рассматриваю его кандидатуру? — спросила она себя. — Я действительно собираюсь сделать ажеру своим… парнем?