Неукротимый голод
Шрифт:
Его тело напряглось вокруг нее, и Драккал зарычал — звук, который заставил бы льва бежать, поджав хвост между ног. Рев прекратился, когда он вонзил клыки в то место, где ее шея соединялась с плечом, оставляя приятные уколы боли. Мгновением позже горячее семя вырвалось из его члена, его сила и жар вызвали у Шей еще один оргазм. Ее сознание сузилось, остались только ощущения, пронизывающие ее, вес его тела на ее, жжение от его зубов, пульсация его члена внутри нее.
Шей тяжело задышала. Прерывистое дыхание отбрасывало волосы с лица. Она оставалась совершенно неподвижной, в то время как ее киска продолжала сокращаться вокруг члена Драккала. У нее не было выбора, особенно из-за того,
Левая рука Драккала ослабла и упала с шеи Шей. Он прижал ее к кровати, перенеся на нее свой вес, одновременно переместив правую руку на внешнюю сторону ее бедра. Низкий, рокочущий звук исходил из его груди и вибрировал, когда он раскрыл челюсть и убрал клыки. Не прошло и мгновения, как он прижал губы к ранам и нежно погладил это место губами и языком, унося остатки жгучей боли.
Из-за того, что его рука больше не поддерживала ее, Шей опустилась, и Драккал последовал за ней. В этом положении, когда ее задница все еще прижималась к его тазу, он почувствовал себя еще больше внутри неё. Урчание в его груди продолжалось, пока он терся лицом вверх и вниз по ее шее и плечу, время от времени поглаживая то место, куда укусил ее.
Измученная и плавающая в похотливом, удовлетворенном тумане, Шей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что происходит.
— Ты… мурлыкаешь?
— Я наслаждаюсь тобой, — в его голосе звучало неприкрытое удовлетворение. Он провел шершавым языком за ухом Шей, отчего по ее телу пробежала дрожь.
Его член запульсировал, и еще одна волна тепла затопила ее. Драккал крепче обнял ее, содрогнувшись, и издал низкое рычание.
— Ты что… Ты только что… Все еще? — потрясенно спросила Шей. Она попыталась подняться, отстраниться, но Драккал продолжал обнимать ее, прижимая к своему телу.
— Пока не могу. Ты просто причинишь боль нам обоим, — он снова подразнил ее языком, на этот раз вдоль челюсти.
Она не совсем понимала, что делать с этой любящей, приятной стороной Драккала, но если быть предельно честной с собой… ей нравилось то, что он делал. Действительно нравилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Я завязан, кирайя. Ты знаешь, мы не можем разъединиться, пока это не спадет, — он прижался губами к ее шее и застонал, его тело напряглось, когда из него вытекло еще больше семени. На этот раз это вызвало в ней приятную дрожь, почти толкнув ее снова через край.
Шей покачала головой, пытаясь мыслить сквозь сгущающийся туман удовольствия.
— Э-э, да, с людьми такого не бывает.
Как только он снова расслабился, он спросил:
— Ты хочешь сказать, что это такой же большой член, как и члены ваших мужчин?
Она засмеялась, но то, как это заставило ее тело содрогнуться, послало по ней новые волны удовольствия, заставив пальцы ног поджаться, и они с Драккалом застонали в унисон.
— Я должна была догадаться, что секс с инопланетянином будет иметь некоторые странные аспекты, — она прижалась к нему спиной и подождала, пока интенсивность ощущений уменьшится, прежде чем заговорить снова. — Так ты хочешь сказать… что мы застряли вместе?
— Пока яйца не опустеют, — его мурлыканье усилилось, и правая рука переместилась, чтобы накрыть одну из ее грудей. — К счастью, мне больше некуда идти, — он ущипнул ее за сосок.
Шей ахнула, когда волна удовольствия пронзила ее. Его прикосновение было подобно проводу под
— Повезло мне, — сказала она, затаив дыхание.
Драккал глубоко рассмеялся. Этот звук пронзил Шей, только усилив ее удовольствие.
Когда его член дернулся и влил в нее еще больше жидкого огня, это стало невыносимо для Шей. Она снова кончила, наполнив комнату хриплыми стонами. Драккал крутился вокруг нее, создавая достаточное трение, чтобы продлить ее оргазм и превратить ее стоны в крик экстаза.
Ее тело обмякло. Она закрыла глаза и, тяжело дыша, прислонилась щекой к постели. Больше всего на свете ей хотелось спать. Она не могла вспомнить, чтобы ее когда-либо так сильно любили — не могла вспомнить, чтобы с ней занимались сексом до изнеможения.
Потому что этого не было. До сих пор не было.
Драккал потерся лицом о ее шею и нежно поцеловал место укуса.
— Твое наслаждение прекрасно, кирайя.
Губы Шей изогнулись в мечтательной улыбке. Она могла только промычать ему в ответ.
Так продолжалось некоторое время, его губы, язык и правая рука любовно поглаживали ее тело, лаская кожу, груди, живот и клитор. Ни одна частичка ее не осталась нетронутой. Было странно быть физически связанной с ним вот так. Если бы она знала о связке раньше, она могла бы сказать «нет», могла бы еще немного сопротивляться, могла бы…
О, кого, черт возьми, она обманывала? Это придало новый смысл объятиям после секса. Это было более интимно, чем все, что она когда-либо испытывала. Кроме того, она чертовски сильно хотела большого ажеру, и с каждым мгновением наслаждалась этим все больше. Но она беспокоилась, что это было нечто большее, чем просто желание сбросить пар. Что это было намного большее. Это пугало ее. Она уже слишком привязалась к нему.
Спазмы Драккала распространялись все дальше и дальше, и вскоре Шей почувствовала, что наполнена так, что вот-вот лопнет. Как только она поклялась, что больше не выдержит, его член начал смягчаться, мягко пульсируя в такт биению сердца, которое она могла чувствовать, ровное и сильное, у себя на спине.
Он застонал, выходя из нее. Влага вытекла из нее, стекая по внутренней стороне бедер. Не было никаких сомнений в том, что это было.
Лоно Шей сжалось, внезапно почувствовав себя опустошенно, и она застонала, когда Драккал перевернул ее на бок. Каждый ее мускул был напряжен и измучен. Это был восхитительный жар, которого нельзя было достичь никакой другой физической нагрузкой, кроме той, которая только что произошла.
Драккал положил теплую руку ей на бедро и погладил большим пальцем ее кожу.
— Сейчас вернусь, кирайя.
Шей смогла лишь издать еще одно удовлетворенное мычание, когда он отстранился. Она едва заметила его отсутствие, прежде чем поддалась усталости.
Драккал поднялся, убрав руку с бедра Шей, оглядел ее — краас кавал, нет ничего прекраснее моей пары — и отвернулся, чтобы пойти в ванную. Ее ароматы были в его шерсти, и этот экзотический аромат, которым пахнет сандринкер, и запах ее возбуждения. Ему не хотелось смывать эти запахи, но в конце концов это нужно было сделать. Он все равно будет ощущать их даже после того, как помоется, на нем все равно будет метка, оставленная его землянкой — точно так же, как на ней будет его метка. Этого достаточно.