Неуловимая коллекция
Шрифт:
– И машину нам свою отдал, - прочитав мои мысли, грустно заметил Алешка.
Глава XII
НАШЛИ!
Когда мы вернулись, мама стояла у дверей с сумками и вовсю пыталась прозвониться в квартиру. Даже ногой стучала. Уже соседи стали выглядывать.
– Я думала, вы спите, - сказала она, увидев нас.
– Где были?
– К дяде Ване ходили, - сознались мы, не успев ничего придумать. Да и устали уже врать-то.
– Нашли себе товарища.
Мы выбрали третий вариант: и туда, и сюда пошли вместе. А когда возвращались, во дворе нас окликнул Вадик. Он сидел в машине, выставив ноги в открытую дверцу, и курил сигарету.
– Здорово, кенты! Как охранная служба, начальник? Слыхал, шефа твоего, Розу с Марией, менты замели? Теперь и вас потянут.
– И он, как всегда, заржал.
А мы уж и забыли, что ему тогда наплели. И на всякий случай тоже посмеялись.
– Ладно, не падайте духом, поручик Голицын, - пропел Вадик, выщелкнул в сугроб окурок и вышел из машины.
– А вы, корнет Оболенский, не пейте вина.
– Он сдвинул Алешке шапку на нос.
Алешка поправил шапку и сказал с обидой:
– А я и не пью. Что я, Фролякин, что ли?
– Не скажи.
– Вадик захлопнул дверцу, пикнул сигнализацией.
– Фролякин теперь крутой. За ум взялся.
– Что-то незаметно, - возразил я.
– Ну как же - новую жизнь начал.
– Вадик не спеша пошел к подъезду. Мы - за ним.
– Где-то запчасти к своей тачке спер. Решил ее ремонтировать. Чтоб до ближайшей свалки доехала.
– Он опять жизнерадостно заржал. Как конь на рассвете.
– Это что-то новенькое, - небрежно бросил я, хотя внутри у меня все похолодело от такой удачи. Вот он - след коллекции! Теперь его бы не потерять. И я умышленно засомневался: - Как-то не очень верится…
– Ха!
– Вадик гулко стукнул себя в распахнутую грудь.
– Да я сам его железяки подвозил.
– Из магазина?
– наивно спросил хитрец Алешка.
– Да говорю же, - Вадик уже взялся за ручку двери и бегал пальцами по кнопкам кодового замка, - спер где-то. В Кратове. Я туда к корешам заезжал. Вдруг он из сугроба вываливается: помоги, говорит, по случаю запчасти надыбал, захватишь, мол? Чего же не взять, сосед ведь по дому. Вот такой вот чемодан и сверток длинный. Видать, кардан, тяги рулевые. Спер, ханыга.
– И Вадик исчез в подъезде.
– А куда он их дел?
– без всякой надежды на ответ крикнул я ему вслед.
– Кому-то в «ракушку» свалил. А тебе-то зачем?
– И дверцы лифта захлопнулись.
Вот это удача! Даже не верилось. Хотя папа говорит, что в работе сыщика - пятьдесят процентов труд, пятьдесят - удача. И Фролякин молодец. Кому придет в голову, что прямо во дворе, в ржавой «ракушке» валяется чемодан со старинными пистолетами? А в свертке никакой не кардан и никакие не тяги, а шпаги и сабли великих оружейников
Только вот в чьей «ракушке»? У нас во дворе их двадцать штук. Вот тут уже не удача нужна, а труд. Причем самый тяжелый - умственный.
И мы пошли домой - думать. Но как только мама открыла нам дверь и увидела, что мы с пустыми руками, пришлось опять бежать во двор. Потому что белье и пакет с тетрадками мы оставили на капоте Вадикина «Мерседеса».
Все оказалось в целости и сохранности. Еще бы: прохожие старались обойти машину подальше стороной, видимо, боялись, что взорвется, - мало ли что бывает в таких свертках.
Мы их забрали и опять вернулись домой. Мама принялась разбирать белье и возиться на кухне, а мы включили погромче телевизор, чтобы она не подслушала, и стали спорить. Ведь в спорах, кто-то сказал, рождается истина. Правда, еще кто-то сказал, что в них она и гибнет. Но мы надеялись на лучшее.
– Надо бате сознаться, - сдался Алешка.
– Приедет он со своими орлами-сыщиками, обыщут они все гаражи и…
– Здорово, - усмехнулся я.
– Примчатся с мигалками и вопилками, со спецназами и собаками, обыщут все гаражи, а там ничего нет. Может, он в соседнем дворе спрятал.
– И в соседнем обыщут, - уперся Алешка.
– И по всей улице, да?
Тут вошла мама и приглушила телевизор.
– Я от него на кухне глохну, а вам хоть бы что? Идите обедать. А после обеда один за телефон пойдет платить, а другой - посуду мыть. Можно и наоборот.
– Телефон помыть и за посуду заплатить, - вполголоса пошутил Алешка.
– Давай рассуждать логически, - предложил я, когда мы вышли во двор и направились в сбербанк.
– Фролякина все знают, так?
– Так, - согласился Алешка, подумав.
– Логично.
– Значит, пустить его в свой гараж может только тот, кто его не знает. Логично?
– Очень.
– А тот, кто его не знает, тот его и не пустит. Логично?
Алешка промолчал. Видимо, упустил нить моих рассуждений, прервалась в его голове логическая цепочка. Он даже остановился:
– Ну и что?
– А то, что предоставить ему свой гараж для хранения запчастей мог только хорошо знакомый человек. Из наших «ракушек». Это понятно?
Алешка потряс головой:
– Ты же сам сказал: кто его знает, тот его не пустит…
– За одним исключением. Это мог сделать только очень отзывчивый человек. А кто у нас такой? Самый добрый и отзывчивый? Кто всегда лезет ко всем со своей помощью?
– Ты?
– неуверенно предположил Алешка.
Тут уже я остановился. У этого ребенка начисто отсутствует чувство логики. Зато, подозреваю, чувства юмора с избытком.
– Кто нам машину помогал завести? На буксире таскал? Шапку напрокат давал?
– Дядя Федор Копытин.
– Наконец-то! Прозрел!
– И мы, не сговариваясь, развернулись у самого входа в сбербанк и пошли к дяде Федору.