Неуловимая Невеста
Шрифт:
Глава 21
Глава 21
Обрамленный лишь с одной стороны лесом, лагерь горняков расположился на возвышении заснеженной равнины. Вокруг многочисленных, мерцающих в ночи костров располагались неуклюжие, но функциональные походные шатры. Эти шатры, спроектированные для жизни в экстремальных условиях, легко складывались, позволяя горнякам быстро перемещаться с места на место.
Несмотря на позднее время, лагерь не спал. В вытоптанных в снегу и очерченных углем кругах, горняки разных возрастов мерились
«Они и в самом деле не могу говорить», – мысленно отметила Фей, которая, зависнув метелью в воздухе смотрела на продуваемый с трех сторон ветрами военный лагерь.
У самого края леса, где начиналась территория лагеря, располагался огромный шатер с импровизированным дымоходом, из которого в ночное морозное пасмурное небо, сливаясь с ночной тьмой поднимался густой черный дым. Даже не дым, а копоть.
«Тебе туда», – шепнул Фей северный ветер.
«Да, догадалась уже», – мысленно ответила туманница.
Шатер в буквальном смысле сочился едкой и токсичной энергией злобы, гордыни, кровожадности, всепоглощающей жажды обладания, неутолимого стремления к доминированию, к контролю над богатством и властью. Каждая складка ткани, казалось, была пропитана этой вызывающей тошноту энергией насквозь, делая окружавший шатер воздух плотным и тяжелым, Фей казалось, что он сжимается вокруг неё, обволакивая её отвратительно липкой паутиной темных желаний. И, словно этого было мало, шатёр словно муравьи муравейник, покрывали призрачные инфернальные твари с безмолвными голодными зубастыми мордами и горящими глазами. Здесь были рептилии с их немигающим, леденящим кровь взглядом, твари, напоминающие крыс своими острыми физиономиями и маленькими злобными глазками, а также разнообразные членистоногие с их многочисленными, непредсказуемо движущимися конечностями. Они были очень разными, но всех объединяла глубоко отталкивающая, омерзительная внешность.
Эти твари – были живыми воплощениями кошмаров, пришедших из самых темных уголков подземного мира, и, слава лесным богам, они всё ещё были ирреальны.
Как не мерзко было Фей прикасаться к стенам шатра, выбора у неё, к сожалению, не было. Если, конечно, она хотела знать, что происходит внутри. К её облегчению, стоило ей только прикоснуться к ткани, как твари с визгом бросились в рассыпную. Они издавали отвратительно резкие, громкие звуки, не слышные ухом, но улавливаемые её обостренным внутренним чутьем.
Жаль только, что она не одна была здесь с обостренным внутренним чутьем. Но, к счастью, на визг потусторонних тварей никто не обратил внимание: ни те, кто был в шатре, ни стоявшие на посту легионеры.
Наконец, Фей активировала заклинание и «заглянула» внутрь.
Свет многочисленных свечей мерцал неровно, отбрасывая на
Фей принюхалась и запечатлела в памяти аромат: потом, когда она придет домой, она передаст этот отпечаток Дарии и сестра разложит его на составляющие. В том, что у сестры это получится Фей не сомневалась, её сестра была не просто травницей, а травницей способной разговаривать с растениями. В том числе и с сухими и горелыми.
Шаманы, как того и следовало ожидать, расположились в центре шатра вокруг алтаря из черного камня, поверхность которого была исчерчена непонятными Фей символами, а на нем самом лежал обнаженный до пояса воин.
Несмотря на то, что Фей ожидала чего-то подобного, она всё равно с трудом сдержала вскрик ужаса, подумав о том, что ждёт этого несчастного буквально через несколько минут, а то и секунд.
Пять шаманов стояли на одинаковом расстоянии друг от друга и каждый держал в руках… кинжал.
Сложные мантры между тем начали звучать всё мрачнее и заунывнее, голоса шаманов переплетались в магическую канву. Вибрация их слов наполняла пространство, заставляя воздух дрожать, а многочисленные свечи вспыхивать с новой силой.
Затем шаманы поочередно стали подходили к алтарю для того, чтобы вонзить кинжал в грудь несчастной жертве.
Когда это проделал первый шаман, Фей снова, хотя и ожидала этого, зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она зажмурила глаза. Но боясь, пропустить что-нибудь важное была вынуждена открыть их вновь.
Чтобы узнать, что она ошиблась: несчастный вовсе не была одурманен обезболивающим либо каким-либо другим притупляющим боль зельем. Она поняла это по тому насколько резко и судорожно дернулась жертва, а затем забилась на алтаре, звеня цепями.
Тем временем шаман вынул кинжал из груди несчастного и, подставив к его острию ритуальную чашу, подождал пока в неё стечет кровь.
– Какой по счету кинжал? – услышала она вдруг властный голос. Который Фей сразу же узнала. Голос принадлежал ненаследному принцу Теодорусу Кальвину, дяде наследного принца Анхельма.
– Первый, мой лорд, – отчитался кто-то, кого от Фей скрывала стена шатра.
– Значит у меня ещё есть минут десять, – прикинул Кальвин и скомандовал: – Доложите обстановку!
– Всё спокойно, мой лорд, ни ворон, ни мышей, ни даже случайных букашек! Думаю, всё дело в том, что лесному королю в данный момент не до разведки. Один из наших людей при его дворе сообщил, что в замке сегодня приём. И дозорные это подтвердили. Из замка доносится музыка. И большой тронный зал полон нарядных людей.
– Приём значит, – задумчиво повторил ненаследный принц. – Что ж, возможно, ты прав, сегодня лесному королю не до разведки, он наверняка окучивает Анхельма, пытаясь женить его на одной из своих дочерей. Глупец! Думает, это его спасёт! Какие ещё новости? Лесной король так и не знает, с чем именно он сегодня имел дело?