Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Юрьева Екатерина

— Но когда даруется это шанс, грех его упустить, ибо мы делаем себя сами, тогда и судьба берет нас под свое крыло и исполняет, что предначертано…

Он двинулся было по направлению к библиотеке, но через несколько шагов обернулся и, многозначительно подняв палец, прошептал:

— И не забывайте: помощь может прийти с неожиданной стороны, и со стороны тех, от кого ее не ждешь…

Элизабет заворожено смотрела на то место, где только что стоял Тинкертон. «Что он мне сказал и что имел в виду? — напряженно думала она. — Что у меня есть возможность исправить неисправимую ошибку? Или мне помогут ее исправить? И почему все это — исключительно замечательно?..»

Глава

семьдесят шестая, которая, возможно, смутит стыдливого читателя

«И юная дева сбросила свои покровы, явив его воспаленному взгляду то, о чем он не смел мечтать в самых невероятных своих грезах…»

Из «Истории зловещих событий…»

Розингс, 29 апреля, четверг, 23:50 ночи

Розингс погрузился во тьму. Обитатели дома давно разбрелись по своим спальням, но не все могли заснуть в эту ночь. Судью Фэйра мучили кошмары — стоило ему задремать, как под барабанный бой на него начинала падать то ли Кассиопея, то ли Венера в образе мисс Бингли. Мистер Херст после обильных возлияний и закусок мучался изжогой, отчаянно сожалея, что его желудок не вместил все копчености, какие он видел и обонял на празднике.

— Раз уж все равно я так страдаю, — ворчал он, — нужно было попробовать и тот розовый ломоть… и корейку…

Миссис Херст мысленно пыталась представить звездное небо — гардины в ее комнате были плотно задернуты, — и определить местонахождение Тельца. Ей казалось, что он съеден Гончими псами. Мисс Бингли обдумывала, когда нужно объявить о своей помолвке, и загадывала, как вытянется лицо мистера Дарси, когда он узнает, что потерял ее навеки. Шелли не мог заснуть, репетируя предстоящий разговор с братом мисс Дарси, с которым в прошедший день ему так и не удалось переговорить. Энн и Джорджиана грезили о своих женихах, и они почему-то представлялись им в шлемах и доспехах на белых конях. Тинкертон спал без задних ног и сновидений, Мэри снился мистер Гендель под руку с мистером Тинкертоном, Элизабет же все вспоминала сердитый взгляд мистера Дарси, брошенный на нее на празднике. Предмет ее дум ворочался с боку на бок, за стеной вздыхал Фицуильям; каждый из них представлял, как обнимает некую леди. Но если полковник не мог претворить некоторые свои желания в жизнь лишь из-за странного исчезновения нарочного с бумагой на венчание, то у его кузена не было и надежды, что когда-либо… Дарси зарылся головой в подушку и застонал.

Генерал Бридл и вовсе не собирался спать: ведь совсем рядом, в своей спальне томилась по его объятиям его хрупкая фиалка, законная, хоть пока и тайная супруга, восхитительная леди Кэтрин. Он прилег на кровать с нетерпением посматривая на часы и прислушиваясь к ночным шорохам дома. Едва пробило полночь, генерал осторожно открыл дверь своей комнаты, огляделся и вышел в коридор. В любимом атласном халате золотисто-гнедой масти и персидских шлепанцах, вышитых золотой нитью, бравый солдат крался по темному коридору, трепеща от страсти. Вот и прибежище его возлюбленной, его нежной фиалки, его пастушки, его….

Генерал нетерпеливой рукой открыл дверь, прожигая глазами задвинутый полог кровати, за которым скрывалась та, что подарит ему неописуемое блаженство…

— Фиалка, гррр-м… — пророкотал Бридл. — Мой экзотический, ароматный цветок! Снедаемый муками стрр-расти, я спешу к вам, объятый пламенем, что не в силах погасить никто в этом мире подлунном!..

Он

отдернул занавес, зорким взглядом воина различая под одеялом изящные контуры своей обожаемой супруги… слишком изящные…

— Гррр-м… — пробормотал он, в изумлении вглядываясь в свою фиалку…

— Гаф! — сказала фиалка, стуча хвостом по блестящему атласному одеялу.

— Ой! — растерянно сказал генерал.

— Мой дорогой, мой супруг, — нежное контральто его экзотического цветка прозвучало за спиной. Бридл покосился на МакФлая и с обиженным видом взглянул на миледи:

— Мой ангел, мой родник блаженства, что здесь делает… гррр-м… собака?!

— МакФлай, брысь! Немедленно! — миледи ринулась к кровати, вытряхивая из-под одеяла собаку, мешавшую воссоединению двух рвущихся друг к другу сердец. Пес обиженно взвыл и потрусил в угол комнаты.

— МакФлай! — завопила почтенная леди, видя по лицу любезного своего супруга, что присутствие собаки в спальне может стать помехой ее счастью. — пошел вон, парши… негодник, уходи из комнаты!

Проявив удивительную прыть, почтенная дама собственноручно вытолкала разобиженного пса из спальни и резво поспешила в объятия своего суженого.

Но тут случилось непредвиденное. Генерал, еще не пришедший в себя после того, как вместо прекрасной леди Кэтрин обнаружил в ее постели наглого пса, пошатнулся под тяжестью и скоростью, с которой дама бросилась к нему в объятия, и рухнул на пол, увлекая за собой свою хрупкую фиалку.

— О! как вы нетерпеливы, мой дорогой супруг! — ахнула миледи.

— Мой… гррр-м… цветок, бутон, звезда… — прокряхтел Бридл, вставая на ноги и поднимая свою супругу. — Надеюсь, вы не ушиблись? Гррр-м…

Он взволнованно оглядел леди Кэтрин, убедился, что она в целости и сохранности, и воскликнул:

— Теперь уже ничто не помешает нам… о, моя прелестная фиалка! Гррр-м… Вы так прекрасны!

Леди Кэтрин залилась краской, как майский цветок, пытаясь расправить закрутившиеся вокруг ее пышных форм полы своего кокетливого ночного одеяния.

Генерал привлек даму своего сердца к своей груди, путаясь в многочисленных розовых кружевах ночного одеяния экзотического цветка, и попытался развязать какой-то бант, украшающий наряд леди, в надежде, что таким образом сумеет найти путь туда, куда так стремилась его измученная душа.

— Все драгоценности мира, родники и таинственные покровы… гррр-м… — ничто по сравнению с той всепоглощающей страстью, что сжигает мое сердце! — воскликнул он, увлекая на кровать свою супругу и не замечая, что дверь в спальню миледи приоткрылась, и на полу промелькнула чья-то тень.

Бридл зашвырнул в угол персидские туфли и уронил на ковер свой халат.

— Гррр-м, — блаженно прогудел он, обнимая свою фиалку.

— Гррр-мм… — раздалось из угла, куда упал генеральский шлепанец.

Миг блаженства был близок, розовая пена кружев полетела прочь, страсть кипела, как огромный медный чайник на плите в кухне Розингса. Странного звука, доносящегося из темного угла спальни, супруги не расслышали. Генерал, почувствовавший силы Геркулеса, самозабвенно кряхтел, приближаясь к наивысшему блаженству, которое дарила его дама сердца. Тень из угла приблизилась к кровати, ворчание, перерастая в грозное «грр-мм…гаф!» — слилось с победным воплем старого солдата, взявшего штурмом главный бастион своей жизни. Генерал, счастливо бормоча: «Фиалка моя… гррр-м… несравненная!..», откинулся на подушки и вдруг почувствовал, как чьи-то острые зубы впились ему в левую ногу выше колена.