Неверный отец. Счастье в конверте
Шрифт:
Однако сейчас это слово по-новому звучит в устах его отца и насквозь пропитано страхом.
Выругавшись, глава семейства Деминых подхватывает на руки потерявшую сознание жену.
– Мам, - испуганно рявкает Герман и подбегает к ней.
Вместе с отцом они опускают бледную женщину на диван. Рядом садится Михаил, судорожно стирая испарину с ее лба, а кричащего малыша уносит из кухни Элеонора, чтобы успокоить в детской.
– Расступитесь, пожалуйста, ей нужно больше воздуха, - совладав с паникой, командую я.
Герман одобрительно кивает и, будто очнувшись и вернув себе хладнокровие
Сбрызнув лицо свекрови холодной водой, я подношу к ее обескровленным губам стакан, в который Герман заранее накапал необходимую дозу лекарства. Она делает глоток, заторможено моргает и поднимает на меня расфокусированный, стеклянный взгляд. Ее лицо проясняется, в глазах вспыхивает огонек, а уголки губ слабо тянутся вверх.
– Ты, наверное, Амина? – тихо лепечет она, взяв меня за руку. Обхватываю ее ледяные пальцы двумя ладонями, сосредоточенно растираю.
– Прости, что сразу не поздоровалась.
– Все в порядке, я понимаю, - смущенно улыбаюсь в ответ.
Тревога о её здоровье оказывается сильнее, чем страх быть выброшенной из семьи, как дворовой котенок. Мне не привыкать. Сейчас это кажется неважным. Все можно вытерпеть и решить, кроме болезни. Самочувствие свекрови я ставлю в приоритет.
– Да, это Амина. Моя жена, - гаркает Герман так, что стеклянная посуда звенит в шкафах. Становится рядом, нависает надо мной как телохранитель, готовится держать удар в случае, если родители отвергнут меня. Тяжелая ладонь опускается на мое плечо, длинные пальцы впиваются в ключицу. – Мы официально расписаны, штампы уже стоят. Амина теперь Демина, осталось лишь дождаться новый паспорт, - гордо хмыкает, довольный тем, что присвоил меня по закону.
– Я специально попросил в ЗАГСе ускорить процесс, чтобы ни у кого не возникло желания нам помешать, - строго чеканит. – Свадьбу сыграем позже.
Он говорит правду. Мы действительно в браке, хотя для меня все произошло как в тумане. Документами занимался Герман. Он подключил свои связи, потребовал расписать нас немедленно, ссылаясь на мою беременность, и буквально за несколько дней решил вопрос, к которому мы шли больше года.
Прежняя Амина возмутилась бы и поспорила со столь поспешным развитием событий, а нынешняя… устала бегать от своего счастья.
Я всего лишь хочу уюта, спокойствия и семейного благополучия. Герман – единственный, кто может мне это дать. Любимый.…
– Сынок, ты слишком резкий, неромантичный и ведешь себя грубо по отношению к нашей дочке, - отчитывает его мама, а следом мягко обращается ко мне: – Не обижайся, деточка, он всегда такой, особенно если дело касается самого дорогого человека, - бережно поглаживает меня по руке.
Застываю, как ледяная скульптура, на которую попадает луч солнца, и не верю собственным ушам. Она назвала меня дочкой? В то время как моя мать отвергла меня и вычеркнула из жизни.… Невозможно. Чужая женщина за несколько минут
– С тобой он обязательно исправится, дочка, - повторяет она ласковое обращение, которое заставляет мое измученное сердце сжаться. – Ты делаешь его лучше.
– Я.… Я знаю, - рвано выдыхаю, улавливая хриплый, обиженный кашель Германа.
Улыбнувшись, потираюсь щекой о тыльную сторону его ладони. Прижимаюсь к нему спиной и едва не мурлычу от нежности и окутывающего душу умиротворения.
– Как гармонично вы смотритесь вместе. Амина, ты красавица, - мама поднимает ладонь к моему лицу, невесомо проводит пальцами по щеке.
– Неудивительно, что наш сын с железным сердцем влюбился и остался ради тебя в России.
– Рад.… знакомству, - с трудом выговаривает отец Германа, зато компенсирует свое плохое знание русского сияющей улыбкой. – Добро.… приветствовать... в семью, - немного путает слова, но я понимаю смысл.
Герман расслабляется, удовлетворенный поведением своих родителей, и наконец-то выдыхает с облегчением. Атмосфера в доме становится благоприятной и комфортной. Нет ни намека на былую неловкость. Мы - одна большая семья.
– Этот год так щедр на хорошие новости, - воодушевленно вздыхает мама, взяв под локоть сидящего рядом Мишу. – Мы вернули сына, обрели внука, - косится на дверь, за которой Элеонора укачивает малыша. – Получили дочь, о которой я всегда мечтала, - подмигивает мне.
– Наверное, нельзя быть более счастливой, чем я сейчас.
– Не расслабляйся мам, - усмехается Герман, обнимая меня со спины, и соединяет кисти в замок на моем животе. – Амина беременна.
– Боже, - вздыхает мама, перекрестившись. – Это благословение свыше. Я так рада! Ян, ты слышал? – дергает опешившего мужа за рукав.
На эмоциях он переходит на немецкий, долго и пылко говорит мне что-то, по-отечески целует в лоб. В ответ я улыбаюсь и киваю, не различая ни слова. Вопросительно поглядываю на Германа.
– Эм, если коротко, мой отец очень счастлив быть дедом, - переводит он папину речь сквозь добрый смех. – А еще он отметил, что у нас с тобой будут красивые дети.
– Спасибо, - смущенно шепчу, зардевшись от комплиментов.
– Черт германский, так и не выучил язык, - огрызается бабушка. Убедившись, что её дочка в норме, она мигом переключается на неугодного зятя. Настоящая теща. Вредная, но в то же время заботливая. – Давайте за стол, проголодались с дороги. Ты тоже, Ян. Надеюсь, не зашипишь от русской еды, как вампир от солнца.
– Стефания, - зовет ее с акцентом. На немецкий манер. – Ваши блюда особые. Ах да, я привез вам подарки, - пытается умаслить бабулю, и у него это удается.
– Ну, что ж, показывай, что там у тебя, - капитулирует она.
Продолжение их беседы тонет в нашем дружном смехе.
Остаток насыщенного событиями и эмоциями дня проходит в семейной суете. Мы общаемся, возимся с малышом, слушаем милые перебранки Стефы с Яном. Родители рассказывают Михаилу о его детстве, напоминают некоторые факты биографии и забавные моменты. Герман по-доброму подначивает брата, тайком следит за состоянием матери и не выпускает меня из объятий. Все пытается контролировать, а я и рада быть в его власти.