Невероятные создания
Шрифт:
Кристофер дрожал. Слезы текли по его щекам, губам и подбородку, смешиваясь с кровью. Когда-то они с Мэл обсуждали, что Гелифен вырастет и станет таким большим, что они с Мэл смогут спрятаться под его крыльями от дождя.
Кристофер чувствовал, как сильно бьется сердце, как накатывает ярость и отчаяние.
Гелифен – самое волшебное, самое жизнерадостное создание в мире – издал хриплый вздох. Кристофер подавил стон. Он прошептал, чувствуя сухость во рту:
– Нет. Он же последний…
Столько красоты, столько ума оказалось безвозвратно утеряно.
Мэл
Такими их и нашел Найтхэнд: Кристофер сидел на коленях рядом с Мэл, а тело их любимого друга лежало между ними. Вода в фонтане стала красной, и в лунном свете казалось, что мир истекает кровью вместе с Гелифеном.
Последний грифон умер. Часы отбили половину четвертого, и этот звук пронесся над спящим городом, словно похоронный звон.
Самый страшный вопрос
Остаток той ночи они провели на палубе корабля под открытым небом. Никто не хотел идти в каюту.
Сна не было ни в одном глазу. До этого дня Кристофер не понимал значение выражения «разбитое сердце». Он и не думал, что это чувство будет настолько реальным, что там, где когда-то билось сердце, могут торчать осколки стекла. Дышать было больно.
Мэл произнесла в царящей вокруг темноте:
– Жаль, что никто не ответит мне на него.
– На что?
– На самый страшный вопрос.
– Какой вопрос?
– Что было бы, поступи я по-другому?
Повисло молчание.
Несколько минут спустя Мэл опять заговорила:
– Как ты думаешь, если бы я согласилась принять зелье, возвращающее память, если бы я не сбежала, если бы я знала больше… я бы его не потеряла?
Кристофер понимал, что должен был сказать. «Не говори ерунду! Не глупи, ты просто ребенок, как и я. В том, что произошло, нет твоей вины. Это все он, убийца».
Именно так он должен был ответить. Он знал это.
Но он не сказал этого. В его груди, там, где должно быть сердце, засел металлический шип. Он услышал свой голос:
– Теперь мы никогда этого не узнаем, верно?
На окраине Города Ученых начинался лес. Когда-то там было королевское кладбище. Именно здесь шестьсот лет назад похоронили последнюю королеву-воительницу. А теперь, когда от монархии не осталось и следа, на месте кладбища вырос дикий лес с огромными деревьями, драконьими лианами, орхидеями и огненными цветами.
Ночью после смерти Гелифена Найтхэнд и Ириан ждали детей у судна, негромко обсуждая Кэвила и Анью. На берсерка так подействовало предательство старинной знакомой, что он заболел. Его лицо буквально позеленело.
–
– До того, как узнала, кто такая Мэл.
Мэл и Кристофер оставили Найтхэнда, который уже строил планы мести, и вместе отправились к лесу.
Мэл настояла на том, чтобы ее сопровождал только Кристофер.
– И никаких взрослых. Никто не будет указывать нам, что делать.
Теперь они шли в кромешной тьме, окруженные лесом. Дорогу освещало сияние факела. Вокруг плясали тени, и дети спотыкались о корни деревьев. Ночной ветер доносил до них вой каких-то существ. Ни Кристофер, ни Мэл не боялись. Они уже потерпели поражение.
Дети подошли к большому дубу, у подножия которого лежал надгробный камень королевы-воительницы. Здесь она обрела покой. Среди ветвей пряталась тощая рататоска. Гелифен лежал на руках у Мэл, и она бережно прижала его к груди на прощание.
Мэл сама выбрала место для захоронения. Дети взялись за лопаты и копали, пока руки не разболелись. Лежащий рядом сверток с телом грифона ждал своего часа.
Мэл хотела положить Гелифена в могилу, но ее руки, измазанные землей, дрожали.
– Я уроню его, – сказала она. – Я не смогу.
Тогда Кристофер наклонился и опустил грифона в яму.
– Подожди! Не засыпай его. Нужно оставить ему что-нибудь на память.
Кристофер огляделся по сторонам, посмотрел на высившиеся вокруг деревья, лианы и кусты. Он вспомнил, что цветы в его мире дарят тем, кто создает нечто прекрасное. Так, зрители бросают к ногам балерины цветы в конце выступления. Мальчик подошел к кусту, усеянному цветами, которые серебрились в свете факела, и начал их собирать. Он нарвал целую охапку и протянул ее Мэл.
Она кивнула, размотала ткань, в которую они завернули тело Гелифена, и разложила цветы на его крыльях и его маленьком красивом, но уже бездыханном теле.
Мэл что-то шептала грифону, пока украшала его. Кристофер слышал лишь обрывки слов.
– Когда Леонор умерла… Ты был таким живым… Ты помог мне двигаться дальше… – Потом еще что-то, что Кристофер не расслышал, и наконец: – Я никогда тебя не забуду.
Она встала и отошла в сторону. Кристофер со слезами на глазах засыпал могилу. В тот первый день у лохана он пообещал, что будет защищать Гелифена. Он должен был отговорить Мэл от побега. Но не смог.
Чуду пришел конец.
Мэл вынула табличку, которую подготовила для могилы Гелифена. Она упорно вырезала ее перочинным ножом весь день, не желая ни есть, ни видеть кого-то и ни слова не сказав Ириан, которая пыталась уговорить ее выпить чашку успокаивающего настоя.
Мэл спрятала лицо за волосами, в ее глазах застыла боль. Кристофер отступил назад. Под пологом древнего леса девочка откашлялась и прочитала вслух то, что было написано на табличке:
С тобой ушло слишком много.
Мы не забудем.