Невеста берсерка
Шрифт:
Мгновенье он решал — может, вернуться к Кресив и взять один из плащей, которые по его приказу натаскал для темноволосой Кейлев?
А потом опять наткнуться на обиженный синий взгляд…
Харальд ощутил, как раздраженно дернулась верхняя губа. Подошел к одному из сундуков, которые Кейлев привез из Хааленсваге. Достал оттуда свой собственный меховой плащ — из толстого сукна, укрытый сверху, от горла до бедер, волчьими шкурами. Встряхнул, глянул на Добаву.
Утонет, мелькнула у него мысль.
И кинжалом отмахнул полы
Девчонка стояла, растерянно приглаживая ладонью волчий мех на плече. Плащ укрыл ее до пят.
Сказала, выговаривая неправильно:
— Спасибо…
Харальд только кивнул в ответ. Сам, не говоря ни слова, застегнул пряжку на ее плаще — и вышел первым, повелительно махнув рукой.
По Йорингарду гулял холодный влажный ветер. Харальд, выйдя из главного дома, остановился, решая, куда повести Добаву. К берегу? Потоптаться между домами крепости?
А давно я не ходил на лодке, вдруг подумалось ему. К тому же в Йорингарде теперь Свейн. И Бъерн с Ларсом уже оправились от ран — а теперь днем и ночью сидят на берегу, не отходя от своих драккаров. Кажется, даже спят в них…
Добава, вышедшая следом, сделала несколько шагов, удаляясь от него. Остановилась, глубоко вздохнула. Развернулась в его сторону и улыбнулась. Бледное лицо проступало в темноте, чуть подсвеченное отблесками далеких костров.
Нетвердо проговорила:
— Спасибо.
Я об этом еще пожалею, уверенно подумал Харальд. И о том, что уступил ее просьбе сейчас, и о том, что приказал научить своему языку…
Он шагнул к девчонке, отыскал под плащом ее руку и потащил за собой, сразу же уводя с дорожки, ведущей от ворот к строю драккаров, покачивавшихся у берега. Шел туда, где были привязаны лодки.
Крепость, освещенная редкими кострами, казалась сейчас почти безлюдной. Лишь вдоль стен и по берегу прохаживались викинги. Не только те, кто стоял на страже — но и друзья, пришедшие перед сном поболтать с дозорными.
Йорингард был под присмотром.
Харальд довел Добаву до лодок, не обращая внимания на взгляды викингов, осторожные, брошенные украдкой. Вытянул одно из суденышек на берег, переправил туда Добаву, подхватив под локти. Уложил секиру, оттолкнул — и запрыгнул сам.
По небу бежали частые темные облака, в промежутках между ними посверкивали звезды, отражаясь в воде фьорда. Харальд греб, поглядывая по сторонам. Береговые скалы неясно темнели справа и слева.
Потом мимо скользнула одна из двух лодок, стороживших устье фьорда. Донесся окрик. Харальд ответил, блеснув глазами — и гребцы снова заработали веслами, торопливо уводя дозорную лодку в сторону.
Пройдясь вдоль берега за устьем фьорда, он пристал там, где прибой уже не грохотал, разбиваясь о скалы, а шуршал по галечнику. Вытащил лодку на берег, вытянул за руку Добаву, объявил:
— Ходи.
И сам замер у лодки. Ветер посвистывал над морем, северный, неласковый. Нагонял мелкую зыбь.
Добава прошлась по берегу в одну сторону, потом в другую. Лицо белело в темноте. Подобрала гальку, кинула в воду…
С этим надо что-то решать, мелькнула у Харальда уже знакомая мысль. Он не может держать ее все время взаперти. Хоть и хочется — потому что так спокойнее.
Дать ей охрану, когда фьорды покроются льдом, и драккаров Гудрема можно будет уже не ждать? Пятерку воинов, чтобы были всегда при ней. И пусть ходит по крепости.
— Добава, — позвал он, когда решил, что она достаточно погуляла. — Домой.
И добавил уже на славянском:
— Дом.
Она поняла, подбежала — и Харальд разглядел в темноте, что девчонка улыбается. Еще и руку вскинула, погладила его по щеке.
Сделала она это зря, потому что Харальд вдруг вспомнил, что вчера ее так и не тронул. И что под плащом, платьем и рубахой — тут, рядом, только руку протяни — ее тело. Задрать подол, коснуться мягкой кожи…
И пальцами, от коленки по бедру. А потом выше.
Харальд тяжело дыхнул, вскинул Добаву, посадил в лодку. Запрыгнул сам, оттолкнулся веслом.
В берег возле крепости лодка ткнулась носом с размаху. Кто-то из воинов, стоявших у костерка возле стены, заметил:
— Здоров ярл грести.
— Конунг, — поправили его почти тут же сразу два голоса.
Харальд дотащил Добаву до главного дома, почти бегом довел до опочивальни — и задвинул засов.
Снова тяжело дыхнул и принялся быстро скидывать одежду.
Добава, на щеках которой после морского воздуха появился румянец, нерешительно сняла плащ. Свернула, уложила на один из сундуков…
А когда повернулась, сзади уже стоял Харальд, успевший раздеться до штанов.
Нет, сегодня я не буду торопиться, мелькнула у него мысль. Он глубоко вздохнул, загоняя свое желание поглубже. Успокаивая дыхание.
Но платье и рубаху с нее стащил все тем же знакомым движением — одним рывком, захватив оба слоя ткани в одну пригоршню.
Добава, оставшись без всего, поежилась, прикрылась руками. Харальд, не обращая на это внимания, обхватил ее лицо ладонями, скользнул губами по прохладной щеке, еще не согревшейся после прогулки.
Что же она все-таки такое, подумал он, вскидывая голову — но не выпуская ее лица из рук. Почему рядом с ней утихает желание кровавой потехи? А в ту злую ночь оказалась бессильной ядовитая кровь его отца…
И светящийся зверь пробудился вскоре после того, как он посмотрел в ее глаза. Снова исчез, но когда она уже лежала под ним.
Харальд убрал ладони с лица Добавы, скользнув кончиками пальцев по щекам. Выловил одну из кос, принялся расплетать.
Подумал с усмешкой — надо бы сказать, чтобы заплетала себе одну косу, а не две. Чтобы ему меньше возиться.