Невеста для монстра

Роуз Николь

Я пробираюсь вверх по ее телу, целую ее живот, грудь, а затем губы.

— Милая, милая Далия, — напеваю я, притягивая ее обратно в свои объятия. — Моя совершенная маленькая красавица.

— Дрейвен, — стонет она. — Возьми меня. Сейчас же.

Неужели я настолько сумасшедший, чтобы сказать ей «нет»? Абсолютно, блядь, нет.

Я поднимаю ее, чтобы ее ноги обхватили мою талию. Ее руки запутались в моих волосах и поглаживают мои рога. Я стискиваю зубы, прижимаясь к ней бедрами. Твою мать. Я никогда не думал, как это может быть приятно, пока она не сделала это в первый раз, когда

я прикоснулся к ней ртом.

— Это может быть больно, — предупреждаю я ее, ненавидя эту мысль.

Последнее, что я когда-либо хотел бы сделать, это причинить ей боль. Она должна испытывать в моих объятиях только удовольствие. Это то, для чего я был создан… доставлять ей удовольствие. Любить ее. Защищать ее. Если и есть причина, по которой я стал тем, кто я есть, то это она. Как я могу сожалеть о том, что она любит? Как я могу желать изменить то, что она считает достойным? Я гребаный монстр. А эта красавица все равно выбрала меня.

— Я большая девочка, — шепчет она в ответ. — Я могу вынести боль.

Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, прижимаюсь губами к ее губам. Мы целуемся и прикасаемся друг к другу, теряясь друг в друге, когда я располагаюсь у ее входа. Я уже знаю, что долго не протяну. Как я могу, когда она чувствует себя так прекрасно в моих объятиях? Я подаюсь вперед, и ее тугое тепло окружает головку моего члена.

— Ах, детка, детка, — стону я, корчась в сладкой муке. — Ты убиваешь меня.

К тому же это убийственно идеальная смерть. Одно, сильное и крепкое сжатие ее киски вокруг моего члена. Ее ногти на моей спине. Ее тихие крики, раздающиеся вокруг меня.

Если Далия и чувствует какую-то боль, когда я толкаюсь вперед, погружаясь в нее, то она мимолетна. Она на мгновение напрягается, а затем вздрагивает в моих руках, уткнувшись лицом в мое горло. Мое имя слетает с ее губ с тихим вздохом, который я чувствую в своей душе.

— Теперь ты мой, — шепчет она.

Я откидываю ее голову назад, запустив руку в ее волосы, захватывая ее рот в глубоком поцелуе.

— И ты моя, — рычу я ей в губы. — Моя красавица.

— Я была твоей с того момента, как ты нашел меня в библиотеке, Дрейвен.

— Нет. Ты была моей с того самого дня, как только приехала сюда.

Я двигаю бедрами, рыча, когда она выкрикивает мое имя в ответ.

— С первого момента, как я услышал твое бормотание, ты стала моей, Далия. Теперь я заявляю права на то, что принадлежит мне.

— Тогда заяви, — кричит она, ее голова запрокинута в блаженстве. — Сильнее, Дрейвен. Пожалуйста.

Я снова рычу, не в силах ни в чем ей отказать. Я бросаюсь вперед, насаживая ее на свой член только для того, чтобы отстраниться и снова войти в нее. Далия вскрикивает при каждым глубоком толчке, выкрикивая мое имя в комнату. Ее руки скользят по моим плечам и верхней части спины, ища опоры, пока я вхожу в нее. Она прижимается своими бедрами к моим, ее сладкие вопли экстаза заводят меня.

Мой хвост обвивается вокруг нее, помогая удерживать ее в плену у стены, пока я занимаюсь с ней любовью, пока мы оба не выгибаемся в блаженстве, каждый толчок приближает нас все ближе и ближе к краю. Я изо всех сил пытаюсь удержаться, отчаянно желая отправить ее первой. Она должна кончить

раньше меня. Может, я и чудовище, но я, черт возьми, джентльмен.

— Я люблю тебя, красавица, — шепчу я, просовывая руку между нами, чтобы погладить ее клитор.

— Я люблю тебя! — кричит она, ее киска сжимается вокруг моего члена.

Поэтому я повторяю это. А потом еще раз.

Пока она не выкрикнет мое имя и не кончает прямо на мой член. Ее киска трепещет вокруг моего члена, когда поток ее соков стекает по моим яйцам. Я теряю тот небольшой контроль, который у меня еще остался. Он просто… ломается. Я врываюсь в нее без всякого ритма, рыча ее имя.

Далия кричит, когда снова кончает. На этот раз я не могу сдержаться. Я зарываюсь лицом в ее горло, рыча, когда ее оргазм вырывает мой из меня. Я выгибаюсь в экстазе, по спине бегут мурашки, а яйца подтягиваются. Я вхожу в нее, наполняя своей спермой.

Ее имя слетает с моих губ, как благоговейная молитва, которую я шепчу на ее влажную кожу между благоговейными поцелуями. Я не могу перестать прикасаться к ней, пока мое сердце колотится, а яйца пульсируют. Черт возьми. Что эта женщина делает со мной.

— Дрейвен, — шепчет она, обмякнув в моих объятиях. — Мое красивое чудовище.

Я отрываю ее от стены и поворачиваюсь, снова подставляя под струю воды. Слава богу, у нас есть бойлеры в подвале и почти неограниченный запас горячей воды.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, когда я тянусь за шампунем.

— Мою тебя, чтобы я мог снова тебя испачкать.

— О, — она замолкает. — Тогда продолжай.

Я улыбаюсь, на сердце у меня легко, чем было с того дня, как я принял этот чудовищный облик.

Глава 8

Далия

Я схожу с ума от удовольствия. Можно ли умереть от того, что чувствуешь себя слишком хорошо?

Когда я сказала ему, что люблю его, я постаралась сделать ударение на слове «мужчина». Я собираюсь расточать ему все внимание, заботу и поддержку, которых я никогда не получала в детстве, и я собираюсь делать это вместе с ним. Я не хочу слышать, как он плохо говорит о себе или думает о себе в негативном ключе. Я этого не потерплю. Я провела свою жизнь, чувствуя себя раздавленной или как будто мое мнение не имело значения, и это просто неправда!

Дрейвен сомневается в себе, называя себя монстром, хотя на самом деле в его мизинце больше человечности, чем во многих других людях. Он сказал, что я видела его в худшем виде и боялся, что я буду осуждать его. Но по чьим критериям он судит о себе? Почему мы не вольны жить так, как хотим? Жить как индивидуумы, так, как задумано природой. Красота есть везде. Она повсюду вокруг нас и проявляется во множестве форм, но каждый должен иметь свободу в самовыражении, а не существовать в маленьких коробочках. Вот почему я покинула свой дом — я устала от того, что мне говорили, что делать и во что верить. Я хотела действовать так как считаю нужным и понять, кто я такая и во что верю.