Невеста для монстра

Роуз Николь

— Посмотрим. Ничего еще не решено.

Я чувствую более глубокий уровень решимости в его голосе, но он что-то скрывает, и я не могу понять, что именно.

Природа зовет, а до дома все еще приличное расстояние.

— Не мог бы ты подождать меня здесь минутку? Мне просто нужно, э-э…

«Как мне сказать, что мне нужно воспользоваться ванной? Пописать в лесу?»

— Эм… Ты можешь отвернуться и пообещать, что не будешь смотреть?

— Не заходи слишком далеко, хорошо?

После того, как Дрейвен отпускает мою руку, я направляюсь к зарослям. Хотя мы уже были близки,

я чувствую себя странно из-за того, что он слышит, как я писаю. Вокруг достаточно лунного света, чтобы я могла разглядеть фигуры и благополучно добраться до густо поросшего лесом места. Чувствуя себя уязвимой, когда приседаю на корточки, я заставляю свое тело делать свое дело как можно быстрее.

Закончив свои дела и застегнув молнию на брюках, я горю желанием присоединиться к Дрейвену, когда низкое рычание заставляет меня застыть на месте. Треск сухих веток привлекает мое внимание к кусту рядом со мной. Листья шелестят, от чего у меня по спине пробегает холодок страха. Я не знаю, что это такое, но это не Дрейвен.

От леденящего душу страха у меня пересыхает во рту, а тело отключается. Я не могу вспомнить, с какой стороны я пришла, но мои ноги не сдвинутся с места, даже если бы я захотела убежать. Земля под моими ногами сотрясается. Запах Дрейвена — единственная зацепка, которую он оставляет после себя, когда бросается сломя голову в кусты с достаточной скоростью и силой, чтобы я пошатнулась.

Мое сердце колотится в два раза быстрее. Пронзительные звериные вопли, доносящиеся из зарослей, вызывают у меня желание заткнуть уши, но я сопротивляюсь. Что, если я понадоблюсь Дрейвену?

«Пожалуйста, не дай ему пострадать. Я не могу жить без него. Пожалуйста».

Сжав кулаки, я жду, кажется, целую вечность, прежде чем он выходит после схватки, хватая ртом воздух. Металлический запах крови наполняет мои ноздри. Я чуть не разрыдалась от облегчения, но сдержалась.

— Ты ранен?

— Я в порядке, красавица. Пошли, — говорит он хриплым голосом.

Может, он и невредим, но далеко не в порядке. Он только что убил… кое-кого. И в этом виновата я. Я забрела слишком далеко, и посмотрите, что ему пришлось сделать, чтобы спасти меня. Я даже не знаю, что это было за существо.

— Дрейвен…

Я тянусь к нему дрожащими руками, но он отстраняется, обходя меня. Я так много хочу сказать, но он холодный и угрюмый, и я не могу прочитать его мысли.

Я иду в ногу с ним, бормоча слова благодарности, но он молчит.

— Мне очень жаль, - голосом чуть громче шепота я говорю то, что у меня на сердце.

Когда мы подходим к дому, Дрейвен открывает дверь, чтобы впустить меня.

— Иди в свою комнату, — приказывает он.

Мое сердце разрывается, но я целую его в щеку и бегу в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Я придумаю, как загладить свою вину перед ним утром, когда у нас обоих будет возможность остыть.

Глава 7

Дрейвен

Я меряю шагами свою спальню, мое сердце все еще колотится от страха за Далию, хотя опасность уже давно миновала. Горный лев мертв; его кровь смыта с моих рук. Но все же я слышу его низкое рычание.

И все же я чувствую, как холодные руки страха сжимаются вокруг моего сердца.

Я мог потерять ее. Последними словами между нами были бы не те приятные слова, которые мы говорили, когда она прижималась ко мне, пока я держал ее в своих объятиях, а мое колебание. Она заслуживает большего, чем эта жизнь. Я заперся сам, но я не могу запереть ее. Мир нуждается в ее свете и смехе. Ему нужна ее доброта и красота.

Но и мне тоже.

Я не могу подарить ей весь мир… но, возможно, я смогу подарить ей этот маленький его уголок. Я не единственный монстр в Кричащем Лесу. Может быть, пришло время снова выйти в этот мир? Детскими шажочками. Те, которые я могу ей дать.

Если она мне позволит.

— На этот раз ты действительно облажался, — рычу я себе под нос, мой хвост подергивается от раздражения.

Я был холоден с ней. Часть меня ожидала, что она отшатнется от меня. Я убил дикое животное голыми руками. Я был весь в его крови — если не считать моих рук, я все еще в ней. Мне хотелось бушевать и выть, как дикому зверю. Позволить ей видеть меня таким шло вразрез со всеми моими инстинктами в отношении нее. Я не хочу, чтобы Далия боялась меня. Мысль о том, что она будет чувствовать себя так, словно кислота разлилась по моим венам.

Если она это сделает, то в этом буду виноват только я.

Я должен это исправить. Сейчас же. Не завтра. Я не усну, пока не увижу ее снова.

Я рывком открываю дверь в своей комнате и выхожу, направляясь ее комнату. Я так долго бродил по этим коридорам, что запомнил каждый шаг. По коридору налево, четырнадцать шагов, затем направо. Еще одиннадцать шагов, прежде чем сделать поворот налево. На этот раз я иду по коридору до конца, поворачиваю еще раз направо, потом еще. Этот дом — настоящий лабиринт. Интерьер не соответствует внешнему виду, и здесь больше коридоров, чем комнат. Человек, который его построил, был сумасшедшим. Он называл себя художником. Я ценю его гениальность, правда, ценю. Но разве несколько прямых линий убили бы его?

Я останавливаюсь перед ее дверью, прислушиваясь. Всегда слушаю. Ее мягкий голос доносится до моих ушей. Она что-то бормочет себе под нос, слишком тихо, чтобы я мог разобрать, что она говорит. Судя по ее тону, она недовольна. Моя красавица не из тех, кто держит свои чувства при себе. Они непрошено слетают с ее губ.

По другую сторону двери раздается тихий стук.

Я врываюсь в дверь, как полиция, готовый сражаться за свою девушку. Единственный свет, который освещает ее комнату — это лампа, стоящая рядом с кроватью. Далия стоит посреди комнаты в тонкой ночной рубашке, у ее ног лежит подушка. Кажется, все в порядке. В комнате больше никого нет, никакой явной опасности.

— Дрейвен! — ахает она. — Ты напугал меня.

— Я услышал шум. Я подумал, что ты ранена.

— Я бросила подушку.

— О.

Я сглатываю, закрывая за собой дверь.

— Ты злишься.

— Да.

Она подходит к кровати и выключает лампу, погружая комнату в темноту. Даже несмотря на то, что она злится, она все равно делает так, чтобы мне было комфортно. Я ее не заслуживаю. И все же я буду работать как проклятый, чтобы быть достойным ее. И все же никто и никогда не будет любить ее больше. Я буду поклоняться ей, если она мне позволит. Она этого заслуживает.