Невеста для Мрака

Оленева Екатерина Александровна

Стальная Крыса при виде меня лучезарно заулыбался, но глаза его оставались холодными, взгляд – острым.

– Ваше величество как всегда прекрасны… – начал, было, он.

– Прошу, не нужно церемониальных комплиментов, – отмахнулась я. – Сейчас не до них. Асторэль сообщила, что вас высылают. Не могу передать, как мне страшно оставаться здесь одной. Особенно теперь, когда Дик*Кар*Стал ненавидит меня.

– Ты совершаешь ошибку, пытаясь воевать с ним. Тебе его в любом случае не победить, – вздохнул мой наставник, – открытое столкновение тебя попросту сломает. Не забывай всего, чему тебя учили, будь изворотливее, гибче, хитрее. Чеаррэ всегда

будут на твоей стороне, но мы далеко, – вздохнул он. – Нравится тебе или нет, но Темный Король это твоё настоящее и будущее. Тебе нужно учиться жить с этим. Помни, рассчитывать ты можешь только на себя.

– Я давно это помню.

– К чему такой унылый вид? Ты достаточно молода и красива, чтобы смягчить нрав его величества и облегчить свою участь. Я знаю, о чем говорю, поверь мне. Мне скоро четыре сотни лет. Я начал взрослеть ещё до того, как первый Дик*Кар*Стал занял трон Фиара. В моей жизни много чего было, и уж отличить мужчину, по-настоящему предпочитающего мальчиков девочкам, от человека, который спит со своим другом, потому что боится привязаться к женщине, я могу практически без ошибок. До сих пор Дик*Кар*Сталу просто не очень везло в личной жизни, но ты можешь всё исправить. Не сражайся со своим мужем как воин – покори его, как женщина.

– Да не хочу я его, как женщина!

– А ты захоти.

– Не могу.

– Только так ты сможешь победить – только этим оружием.

Какое-то время мы оба хранили молчание.

– Мы увидимся до твоего отъезда? – тоскливо спросила я.

– Вряд ли.

– Тогда прощай. Спасибо за всё.

– Береги себя, – сказал он мне в спину.

Я не представляла, как буду жить без Чеаррэ. Оказывается, до сих пор я не до конца осознавала, насколько зависима от их присутствия. Чеаррэ были единственными, на кого я могла рассчитывать и надеяться, на кого могла положиться.

Были…

Пока не отреклись от меня.

Я этого им не забуду.

То, что можешь изменить – измени, чего не можешь изменить, с тем смирись.

Поскольку Теи Чеаррэ не мог ничего изменить, он и не собирался бороться за право побыть рядом со мной хотя бы ещё немного. Да и с чего бы ему вести себя иначе? Он должен был возвратиться домой, к своим делам, обязанностям, семье, любовницам. А кто я для него такая, чтобы за меня бороться?

Я испытывала ярость и боль. Я воспринимала уход Теи как предательство. Если и существовал мужчина, который вызывал у меня нечто вроде дочерних чувств, нечто вроде доверия, то это был он, Стальная Крыса. А он уходил. С какой легкостью оставлял меня. Никому из них я не была нужна. Мой отец отказался от меня, боясь возмездия Светлых Богов. Миарон – из-за своей любви к мальчикам. Эллоиссэнт – из-за преданности семье. Теи – потому что так диктовали обстоятельства. Все мужчины, которых я могла бы любить, бросали меня. Такова их суть? Такова моя судьба? Или я просто не достойна любви?

В огромном дворце, в окружении самого блистательного общества я чувствовала, что бессмысленнее моего существования в мире нет. Мне совершенно не за что бороться. Мне совершенно некого было любить. Я совершенна одна. Ярость и боль переполняли моё сердце.

Внимание привлекли взрывы непристойного хохота. Девица в голубом роброне, с белыми розами в напудренных волосах, раскрашенная свыше меры, обмахиваясь веером и подчеркнуто жеманничая, безжалостно приставала к какому-то бедолаге, пунцовому от смущения и негодования.

– Кто эта девица? – полюбопытствовала я у

одной из фрейлин.

Та с притворной стыдливостью отвела взгляд.

– Полно, ваше величество, – ответила за фрейлину подоспевшая герцогиня Шарлин, – никакая это не девица! Разве вы не узнаёте маркиза Виттэра? Он и раньше любил обряжаться в женские тряпки.

Перехватив мой взгляд, юный наглец застыл, а потом его подкрашенные кармином губы растянулись в клоунской улыбке.

«Сейчас будет поклон», – догадалась я.

– Ваше величество, – гротескно присела «красавица» в низком реверансе, макушкой своего парика почти подметая пол. – Вы так пристально смотрите, что, право же, это льстит моей скромной персоне, – в глазах его сквозила свирепая кошачья ненависть. – Вы можете разглядывать меня столько, сколько пожелаете. Согласитесь, такую красоту не всякий раз увидишь?

Виттэр отступил на шаг, разводя руки в стороны, словно демонстрируя самого себя:

– Как вы меня находите, сударыня? Вам нравится, то, что вы видите?

Все вокруг притихли, с жадностью прислушиваясь к намечающемуся диалогу между нами.

– Мне больше нравится то, что любоваться вами мы будем недолго.

– Простите, – улыбка наглеца стала ещё шире, – не понял, что вы имеете ввиду?

– Вчера вечером, когда мы обсуждали ваши прелести с королем, я обратила его внимание на то, что вы излишне бледны, маэстро. Я так же высказалась за то, что свежий воздух наверняка пойдёт вам на пользу. Вам следует жить в деревне.

– Вы так добры, ваше величество. Я уже не раз замечал, что у дам нежные сердца! – экзальтированно воскликнул Виттэр. – Боюсь только, что его величество не согласится со мной расстаться.

– Не бойтесь, – улыбнулась я.

Наши голоса были мёд и сахар, амброзия небесная. Сыгранная на арфе мелодия не могла бы звучать нежнее.

Зато каждое слово так и сочилось ядом.

Придворные не дышали. Каждый прикидывал, с какой интенсивностью, и кому из нас с Виттэром следует лизать пятки? Надеюсь, у них хватит смекалки сделать правильный выбор? Вчера я поспособствовала аресту принца, сегодня грожу опалой многолетнему королевскому фавориту. Со мной следует считаться, правда?

Глава 18

Фрейлины приготовили ванну, добавив в воду ароматических эссенций. Комната заблагоухала назойливыми въедливыми запахами. Кто-то из девушек грел простыни, кто-то расправлял над паром ночную рубашку, сплетённую из тончайших кружев. Огромное царственное ложе, застланное шёлковыми простынями, выросло в моём воображении до размеров чёрной горы и представлялось жертвенным алтарём.

Меня едва успели облачить в утонченно-белоснежный ночной наряд, как послышались шаги и распахнулись двери, пропуская короля.

В странной игре света и тени Дик*Кар*Стал казался гораздо выше ростом, чем был в действительности.

– Добрый вечер, душенька, – скользнул по мне взглядом он. – Все свободны, – мановением руки он отпустил моих дам.

На город надвигалась очередная буря, холодный осенний воздух воевал с остатками лета. Одна за другой полыхали зарницы, озаряя нижние края туч, нависших над дворцом.

При вспышках мертвящего серебренного света я получала возможность отчетливее видеть резкие черты моего повелителя. В его взгляде, в улыбке мерещилось нечто мстительное, холодное, хотя глубоко посаженные, серые, как камни, глаза казались печальными, а не злыми.