Невеста для Поваренка
Шрифт:
Юля зарделась, опустив взгляд и нервно теребя в руках локон, то завивая его, то распуская.
– В губы?
Она кивнула, покраснев еще больше. У него кровь застучала в висках. Антон шагнул к ней, приподнял ее подбородок и легко чмокнул в губы.
– Все?
Она отрицательно покачала головой, а потом, набравшись мужества, посмотрела ему в глаза.
– Куда еще?
– За ушком… - едва слышно прошептала Юля.
Это безумие… Если он прижмет ее к себе, она почувствует предательскую тяжесть его возбуждения, отшатнется и… Ему было так непросто
– За вторым… - выдохнула княжна, - тоже…
От сладкого запаха ее кожи кружилась голова. Как же хотелось поймать в объятия эту красоту и целовать, целовать, целовать…
– Все?
– Бабочку… тоже…
Да она просто издевается! Это же невыносимо… Он развернул ее спиной, прильнул губами к жадно бьющейся жилке на шее, щекоча ресницами щеку, а потом крепко сжал плечо Юли.
– Дальше целовать? Хочешь, еще ниже поцелую? Вот сюда, - он провел пальцем по нежной коже шеи, спускаясь по вырезу к вздымающейся груди под тонкой тканью.
– Нет! То есть, не надо… - княжна вывернулась и посмотрела на него с испуганной решительностью.
– Можно, я сама тебя… поцелую?
Антон вдруг понял, что сейчас она кинется ему на шею, прильнет, как в прошлый раз, когда он заставил ее целоваться, и тогда уж точно ничего не скрыть.
– Нет!
– резко и холодно сказал он.
– С чего я должен разрешать себя целовать?
– Но как же… - в растерянности замерла Юля.
– Я же…
– Ты же себя не позволяла целовать просто так! Так почему я должен?
– Что?
– в голосе девушки появились легкие нотки возмущения.
– Что ты о себе возомнил?
Но Антон уже поспешил ретироваться, тихо радуясь, что на нем достаточно свободные брюки, скрывающие его конфуз.
Княжна в гневе металась по каюте. Какая наглость! Но противный холодок страха заставил ее поежиться и без сил рухнуть в кресло. А если Анжи и вправду ее больше не любит? Раньше он говорил, какая она красивая, а сейчас даже слова не сказал про новую прическу! И целовал так равнодушно, как будто хотел побыстрей отделаться! Юле уже всерьез стало страшно. Ее жизнь окончена. У нее ничего не осталось. Любовь Анжи была тем единственным, что имело хоть какой-то смысл и позволяло не сойти с ума от отчаяния. Пусть даже Юля никогда не сможет выйти за него замуж, пусть в грехе, пусть в пороке, но ведь любовь - одна из пяти добродетелей… А теперь она и ее потеряла… Так больше продолжаться не может! Девушка подобрала шаль, накинула ее на плечи и вылетела вон из каюты.
Антон смотрел на холодные воды моря и щурился от слепящих отблесков солнца. Заветная коробочка оттягивала карман. До Льема еще так далеко! Может, плюнуть на все и сделать предложение сейчас? Хотя морозный воздух быстро остудил похотливый пыл, но юноша понимал, что стоит ему вновь увидеть Юлю, и опять придется воевать с восставшей природой. Рядом с Антоном
– Чудесная погода, да? Так свежо и свободно дышится… - завела она обычную песню.
– Наверное, - буркнул он недовольно.
– Анджей, - раздался дрожащий голос княжны, и юноша с досады выругался. Да что ж она никак не уймется!
– Чего тебе?
Рыжая девица надулась и отошла, но недалеко, хищно поглядывая в сторону парочки.
– Я просто хочу тебе сказать… - на глазах Юли блестели слезы.
– Что я… все равно… мне все равно… Пусть я падшая женщина… но я люблю тебя! И ты можешь целовать меня просто так…
– Что?
– изумился Антон.
– Падшая женщина? Ты? Да тебе до падшей еще падать и падать…
– Ну почему ты такой!
– топнула ногой княжна.
– Вечно тебе все не так!
– Дурочка ты… - от волнения голос сел.
– Ты не падшая, ты…
– Падшая! А как еще назвать ту, которая позволяет, чтобы ее целовали и обнимали?
– Ту, которую целуют и обнимают просто так, просто потому что любят, называют… - он привлек девушку к себе, наплевав на осторожность, - называют невестой…
– Но я не…
– Я хотел сделать это в Льеме, но не буду… не могу больше ждать…
Антон отступил, вытащил заветную коробочку и встал на колени перед княжной.
– Лиля Нортон, - торжественно сказал он, щурясь не от солнца, а от ослепительной красоты любимой в его лучах.
– Лиля Нортон, ты выйдешь за меня замуж?
Юля застыла, в растерянности глядя на юношу. Тонкое золотое колечко поблескивало на солнце. От слез защипало глаза и горло.
– Но я же не могу… Я не Лиля… Я рабы…
– Нет, - оборвал ее Анжи, нетерпеливо встряхивая головой и вставая с колен.
– Брак будет законным. Я все устрою. Давай сюда руку.
Он поймал ее ладонь и ловко надел кольцо на палец.
– Просто скажи “да”, - потребовал он.
Она смотрела на него мучительно долго, не дыша, ей даже показалось, что сердце перестало биться. А потом с ее губ слетело робкое согласие… и тут же оказалось поймано. Анжи обжег ее уста дерзким поцелуем, украл дыхание, растрепал многострадальную прическу, закружил в объятиях, как разбушевавшийся шторм кружит беспомощный кораблик… Юля смущенно вывернулась, выдохнув протестующее:
– На нас все смотрят! Не здесь же!..
Он лукаво ей подмигнул, не разомкнув объятий, и заявил:
– Ты моя невеста, и я буду целовать тебя везде. Когда захочу, где захочу, и куда захочу… - и снова налетел ураганом поцелуев.
Юля обвила его шею руками, и мягкий блеск золота на пальце дарил надежду, словно свет маяка в ночи. Внезапно Анжи отстранился от нее и возмущенно заявил:
– Дура!
– Почему?.. Что я сде… - но княжна даже не успела толком обидеться, потому что он торопливо стянул с себя сюртук, накинул ей на плечи, укутав и спеленав, а потом потащил прочь с палубы, костеря на чем свет стоит за то, что посмела раздетой выпереться на мороз.