Невеста для принца Эльдорадо
Шрифт:
– Я есть намеревающийся так и сделать, - согласился я.
– Но это будет долго, а тебе нужно сейчас. Точнее, не совсем тебе, для тебя никакой срочности нет. Ты хочешь, чтобы правду узнала твоя подружка. Я угадала?
– Так точно. Я есть думающий, что это есть не противоречащее интересам и лично вашим, и Берга.
– Ладно, расскажу интересную историю девушке, похожей на принцессу Гроссфлюса.
Гретхен затараторила на своём языке, Лона иногда переспрашивала и кивала, получая ответы. Потом её глаза округлились от удивления и едва не полезли на лоб. Майор замолчала, Лона взлетела в седло, и мне тоже
***
Нам остался всего один маршрут - на северо-запад, через лес. Вдвоём и даже втроем, если считать собаку, идти туда боязно. На моей карте дорога идёт вдоль Великого болота, есть риск так и остаться в трясине. Да и местные могут позариться на имущество проезжих иноземцев. Страже любого королевства до таких преступлений и дела нет. Нужно раздобыть сильную охрану и толкового проводника.
Оказалось, Лона тоже прокладывала маршрут. Она надумала присоединиться к каравану шведов. Под доспехами викингов никто не разглядит ни принцессу, ни горца. Со шведами мы доберёмся или до работающего порта, или до окрестностей Эльдорадо, а дальше как-нибудь сами. Пришлось её разочаровать. Шведы ненавидят Эльдорадо, и не без причины. Мы к ним относимся так же, и тоже есть за что. Официальной войны давно нет, но на ничейных землях наш спецназ охотно вырезает рейдовые отряды викингов. Это несложно, шведы не горцы, им тяжко сражаться на высоте. А вот охране наших караванов не выстоять против их рейдеров. В общем, отношения ещё те, и если викинги узнают во мне подданного Эльдорадо, то или я их перебью, или они меня.
Наверно, можно обмануть шведов, сказав, что я из Берга. Но и это плохо кончится - викинги охотно ограбят и убьют любого, кто не викинг, если за это ничего не будет. Может, и не все они такие, но хватит и нескольких.
– Шведы отпадают?
– уточнила принцесса.
– Хорошо, Дарен, что предлагаешь ты? Надеюсь, не собираешься ждать, пока откроют порт или бельгийскую границу?
– Нет. Я есть видевший тут Блувштейн-банк.
– Я тоже видела, и что?
– Я есть хотящий попросить помощь у банкира.
– Но ты сам говорил, что они - наши враги!
– Ты есть уверенная, что твоя гувернантка есть на нашей стороне.
– Да.
– Она есть трепещущая. А десантники есть против трепещущих.
– Я это своими ушами слышала. А банкиры?
– Я есть думающий, что банкиры не есть все против нас.
– Но мы не знаем, за кого здешний банкир.
– Я есть думающий, как сделать, чтобы это есть ставшее неважным.
И я придумал. Ну, не совсем придумал, такие фокусы проделывают с незапамятных времён. Начали мы с того, что присмотрели напротив банка очень удобный для нас дом. За десяток серебряных монет хозяин охотно пустил нас внутрь, пристроив лошадей на конюшню. Оставив там Лону с Двашем, я отправился в рассыльную контору. Гонцы здесь назывались курьерами, а в остальном контора как контора. Я вручил им письмо для менеджера Блувштейн-банка, в собственные руки. После этого вернулся к Лоне, по пути убедившись, что слежки нет. Письмо было написано на израильском языке, писала его Лона. Не просто перевела, а сама составила текст. В письме некто скрывающий свою личность просил банкира срочно
Банкир, конечно же, не дурак, но во всех этих нелегальных делах вряд ли разбирается. И вряд ли знает всех агентов своего королевства, работающих здесь. И уж совсем ему не нужно, чтобы агент привёл к нему убийц. Он захочет дать то, о чём просит агент, и остаться в стороне от шпионских разборок, где случайных свидетелей не убивают только в редких случаях. Наши разведки работают так, вряд ли израильская - иначе.
Минут через десять после ухода курьера красавица-клерк повесила на доску листок, где на израильском было написано, что трепещущий находится на постоялом дворе в пятнадцати тысячах шагов на запад отсюда, зовут его рэб Иегуда, и он с нетерпением ждёт встречи с агентом, при условии, что тот избавится от слежки. Лона прочитала всё это через подзорную трубу, и мы двинулись в путь.
Лона уже давно хотела пересказать мне то, что ей поведала Гретхен о войне Сьерры и Берга, но всё как-то было не до них, и вот, наконец, настал тот час, когда уже ничто не могло её отвлечь от этой животрепещущей темы. А я и без Гретхен неплохо представлял, что там произошло.
– Ты так загадочно улыбаешься, будто знаешь, что она мне рассказала, - Лона как-то это почувствовала.
– Я не есть знающий, но я есть догадывающийся.
– Тогда лучше ты расскажи.
– Миротворцы есть отказавшиеся вмешаться. Толстяк есть сказавший, что так есть потому, что среди них есть мало горцев. Это есть чушь. Единственная причина есть то, что агрессор есть Сьерра, а Берг есть возражавший против вмешательства. Сьерра есть захватившая кусок чужой территории, а потом что-то есть пошедшее не так.
– Всё правильно. Армия Сьерры попала в ловушку. Все погибли, Берг легко победил и оккупировал Сьерру. Подданные Сьерры разбежались кто куда. А почему, по-твоему, отряд Гретхен охотится за беженцами?
– Они есть натворившие жуть. Они есть военные преступники. Миротворцы есть не вмешивающиеся и тут, значит, преступления есть очевидные для всех.
– Да. Они перебили всех бергов, которые остались на территории, оккупированной Сьеррой в начале войны.
– Только и это не есть полная правда, - я решил прояснить всё до конца, сам не знаю, зачем.
– Такие случайности есть не бывающие. Берги есть спровоцировавшие агрессию. Потом они есть заманившие врага в ловушку, и армия Сьерры есть уничтоженная малой кровью. И после этого Берг есть имеющий все права захватить территорию Сьерры. Что они и есть сделавшие.
– Ты хочешь сказать, что войну затеял Берг?
– Я есть утверждающий, что если разведка есть сработавшая хорошо, то спланировавший войну есть победитель. А победитель есть Берг.
– Как всё это мерзко! Значит, когда я стану твоей женой, и мне придётся в этом участвовать?
– Эльдорадо есть не воюющее всерьёз уже триста лет. Ты есть не имеющая причин беспокоиться.
Глядя на ошарашенное лицо Лоны, я пытался понять, что именно её так поразило. Принцессу, конечно же, учили скрывать эмоции, а тут вдруг они попёрли наружу.