Невеста Христова

Анисимов Андрей Юрьевич

– Вы вломились во владение частной компании. Я ее генеральный директор. Что вам угодно, господа?

– Я подполковник Волков. Управление внутренних дел. У меня есть сведения, что в печи вашего предприятия обжигаются не только изделия из глины. Вы должны дать распоряжение остановить обжиг и открыть нам печь.

– Ваши сведения можете засунуть себе в жопу. В печи заказ правительства Индии. Если я открою печь, он разлетится к ебм. вдребезги.

– Тем не менее, вам придется это сделать. – Не обращая внимание на ругань, настаивал Волков.

– Если

ты заплатишь мне семьсот тысяч баксов и покажешь приказ премьер-министра, я открою тебе печь. А без этих двух составляющих я тебя с твоими ублюдками вежливо попрошу уйти отсюда к ебм… Если мало моих слов, я сейчас тебе устрою. – Дама достала мобильный телефон и пробежалась пальчиком по кнопкам: – Феликс, тут какой-то подполковник Волков требует, чтобы я открыла ему печь с изолятором для Индии. Говорит, что из Управления МВД. Разберись, пожалуйста: – И, убрав трубку, обратилась к милиционерам: – Подождите, господа, товарищи. Через несколько минут вам все разъяснят.

– Вы напрасно устраиваете спектакль. Печь придется открыть, и пугать нас премьер-министром не надо.

– Тебе мент, сейчас позвонит твой министр. И если будешь здесь выебв, лишишься погон.

Волков не ответил, а решительно шагнул вперед. В эту же секунду автоматчики охраны дали очередь. Пули выбили искры из бетона у ног подполковника.

– Не надо, Тимофей. Подожди. – Тихо сказал Ерожин и достал свой телефон. Но набрать номера не успел. Из распахнувшейся двери с криками «Лежать, мордой вниз» ворвались люди в масках, с короткими автоматами в руках. Охрану Салтыковой скрутили в несколько секунд. Ее, также как и остальных, уложили на пол и обыскали. К Волкову подошел крепкий парень в маске:

– Товарищ подполковник, капитан спецназа Сомов. Я передам в ваше распоряжение троих ребят, можете проводить ваши следственные действия. Если кто станет мешать, ребята рядом. А с этими мы пока разберемся.

– Спасибо, капитан. Вы очень кстати. – Улыбнулся Тимофей.

– Глеб, ты здесь лучше всех в обстановке разбираешься, веди к печке. – Приказал Ерожин.

Они прошли бетонный зал. Вязов заметил в углу, возле лестницы, две одинаковых черных «Волги» с затемненными стеклами. Водителей спецназовцы выволокли из кабин и уложили рядом.

– Вот и мои «Волжанки»! – Обрадовался майор. С их водителями мы еще поговорим…

Печь поражала своими размерами. В ворота, через которые должна производиться загрузка изделий, мог въехать самосвал. Волков остановился и с интересом оглядел гигантское сооружение:

– Не поймешь, как к ней и подступиться.

– Надо искать сменного мастера. Он где-то здесь управляет печью. – Вспомнил Михеев. Пульт сменного мастера находился за стеклянной дверью, по соседству с кабинетом директора. Ерожин с Масловым остались у дверей печи, а Волков с Михеевым поднялись по лестнице. Мастера звали Константином Сергеевичем Саньковым. Это был сорокалетний мужчина с покрасневшим от постоянного жара лицом. Возле пульта он тепловых перегрузок не испытывал, но

в печь входил первым. Спецназовцы и мастера положили на пол и обыскали. После чего Волков усадил его на стул и приказал остановить обжиг и открыть печь.

– Остановить можно. Но там уже тепленько…

Михеев, успевший за время гжельского вояжа понять, какие приборы показывают температуру, быстро нашел нужный датчик. Внутри печи жар дошел до ста семидесяти градусов.

– Где механизм, открывающий дверь печи? – Спросил Волков.

– Вы туда не войдете. – Глядя себе под ноги, ответил мастер.

– Что значит, не войдем? – Обозлился Волков.

– От жара не войдете. Если заслонку открыть, при такой температуре надо часа три ее держать открытой.

– Почему так долго?

– Потому что изделие весит три тонны. Вся его масса приняла температуру. Пока оно температуру не отдаст, не остынет и печь.

– Тем более, открывай сейчас же.

Окно комнаты Санькова выходило прямо на площадку перед печью. Мастер посмотрел в окно:

– Скажите вашим, чтобы отошли на десять метров от заслонки.

Михеев спустился вниз и предупредил Ерожина, Маслова и двоих спецназовцев. Те отошли. Саньков на компьютере набрал код, и дверь медленно поползла в сторону.

Ерожин стоял в десяти метрах и, не отрываясь, смотрел в расширяющуюся щель. Он представлял себе, что в жерле печи будет светло. Но щель оставалась темной. Он подошел поближе, и чуть не задохнулся от струи горячего воздуха. Пришлось вернуться назад. По мере того как дверь медленно отползала, в огромном бетонном зале становилось все жарче. Волков спустился вниз и подошел к Ерожину:

– Играет очко, Петр?

– Еще, как Тимофей. – Признался сыщик.

– Тебе чего, не окажется улик, извинишься и пойдешь домой. А меня с работы попрут.

– Ты хоть сейчас мне душу не тереби. – Попросил Ерожин.

Глеб тоже спустился по лестнице и подбежал к Ерожину:

– Петр Григорьевич, чувствуете?

– Что я должен чувствовать? – Не понял Петр.

– Запах горелого мяса чувствуете?

Ерожин потянул носом, но ничего не унюхал:

– Нет, Глеб, не чувствую.

– У вас нос городской… – Разочарованно сообщил Глеб: – А я чувствую. Паленым кабаном тянет.

– Поживем, увидим, чей нос лучше. – Улыбнулся Волков.

– Вот вы, менты, все такие. Думаете не о том, что люди погибли, а ждете подтверждения своей версии. Привет, мужики!

Ерожин, Волков и Глеб разом обернулись. Сзади них, в великолепном синем костюме и сверкающих ботинках стоял Резников. Ерожин пожал протянутую руку:

– Что, Виталий, не выдержало сердце разведчика?

– Да, бывают в жизни моменты, когда в кабинете не усидишь. – Признался майор ФСБ: – Долго еще ждать?

– По словам мастера, в печь можно войти не раньше чем через три часа. – Ответил Тимофей.

– Ждать и догонять… – Вздохнул Резников. Вокруг печи народу собиралось все больше. Петр подошел к Волкову и спросил: