Невеста Христова
Шрифт:
– Фамилия?
– Михеев.
– Документик при тебе?
Глеб протянул в окошко свой паспорт. Хмурый мужик раскрыл его, полистал блокнот, молча нашел фамилию Глеба, и принялся что-то писать:
– Вернешь квиток, получишь свой документ обратно.
– Мрачно пояснил он, вручая Михееву картонный квадратик. Михеев кивнул в знак того, что не возражает, и спросил, как найти отдел кадров.
– Топай до конца коридора. Крайняя дверь справа. – Так же мрачно сообщил мужик. В комнате отдела кадров в уголке сидела рыжеволосая девушка, а за большим столом
– Да-да, мне насчет вас звонили. – Кадровик, в отличие от сотрудника бюро пропусков, улыбался: – Значит, вы заканчиваете юридический?
– Практически уже закончил. – Подтвердил Глеб и открыл портфель, чтобы достать справку. Но чиновник жестом его остановил:
– Пока ничего не надо. Ваш покровитель просил дать вам возможность познакомиться с нашим заводом. Если вам захочется у нас работать, займемся бумагами. С такими связями вы можете выбирать себе место… – И улыбка кадровика сделалась еще шире. Михеев понятия не имел, кто звонил на завод и каким связям он обязан столь любезному приему. Но молодой сыщик давно уже перестал быть тем провинциальным увальнем, который когда-то приехал в Москву из Вологодской глубинки:
– Спасибо, я так и предполагал. – Улыбнулся он в ответ.
Девушка, до этого момента полностью поглощенная бумагами, подняла голову и не без любопытства оглядела двухметровую фигуру будущего работника.
– Эта наша Любочка, она вам и покажет завод. – И он кивнул на угловой столик. Теперь уже Глеб с любопытством посмотрел на девицу. Его жену звали Любой, и она имела рыжие волосы:
– Очень приятно осмотреть завод в компании с такой красивой девушкой. – Проявил не свойственную ему галантность Михеев.
– Рад, что вам угодил. Но имейте в виду, Любочка у нас замужем и на других мужчин не смотрит. – Пошутил начальник.
– Я тоже женат и, кстати, на рыжеволосой Любе. Надеюсь, Любочка, вашего мужа зовут ни Глеб?
– Нет, его зовут Сашей. – Рассмеялась Люба, и Михеев понял, что они уже стали друзьями. Они вышли в коридор, поднялись по лестнице и оказались в формовочном цеху фарфорового завода. После Гжели Михеев легко ориентировался в технологической цепочке. Но оглядел цех с интересом:
– Вы массу сами готовите или получаете откуда? – Поинтересовался он, выказав неожиданную для Любы осведомленность.
– Я не поняла, вы юрист или керамист? Как я слышала, вы хотите получить место юристконсульта?
Михеев из всех сил старался не покраснеть. Откровенно врать он так и не научился. Но не ответить значило оказаться невежей:
– Перед тем как предложить вашему предприятию свои услуги и при этом не выглядеть совсем болваном, я счел нужным к визиту подготовиться. – Ответил он и сам поразился своему красноречию. Глеб не понимал, что с ним происходит, он только чувствовал, что рядом с этой молодой женщиной вышагивает по цеху не Глеб Михеев, а совсем другой мужчина. У него изменился голос и даже походка. Они понаблюдали, как работают формовочные станки, осмотрели стеллажи с бесконечными вазочками
– А с этого конца печи выходят обоженные полуфабрикаты. – Тоном экскурсовода поясняла Люба.
– У вас их тоже называют «бельем»? – Щегольнул Глеб профессиональной эрудицией.
– Да, так на всех заводах их называют. – Улыбнулась Люба: – Но, вас, наверное, больше интересуют конфликты работников с администрацией?
– Меня пока все интересует. Чтобы решать правовые конфликты, нужно очень хорошо знать само производство. Нормативы я могу почитать дома. А у вас можно посмотреть на живое дело. – Михеев начинал входить в роль, и это оказалось вовсе не так трудно.
Они обошли печь, прогулялись по цеху, где сортировали «белье», осмотрели еще горячие чайники и вазы. Все изделия сверкали слепящей белизной глазури. Михееву стало ясно, откуда у не расписанного фарфора столь постельное название. От белизны черепков хотелось зажмуриться. Они оказались у дверей, ведущей из цеха в пустынный холл. Возле противоположной стены, у таких же дверей, Михеев заметил вооруженного охранника. Люба остановилась в нерешительности:
– Не знаю, стоит ли вам туда идти.
– А что там такое?
– Там закрытый цех и полномочия нашего юристконсульта на спецпроизводство не распространяется. У них и отдел кадров свой. Кстати, и интересного там особо ничего.
– Ладно, не пойдем. – Михеев однажды следил за членом правительства и попал в лапы спецслужб. Повторять опыт ему не хотелось. Он решил в секретный цех не входить, но выяснить, чем там занимаются, посчитал для дела полезным:
– Что значит – закрытый? Там лепят секретные чайники?
– Нет, чайники там не лепят. И нечего смеяться. – Обиделась за свой завод Люба.
– Простите, но что секретного можно слепить из глины?
Люба ответила шепотом:
– Мелкие детали из пьезокерамики оборонного значения.
– Значит, там и печки маленькие? – Разочарованно протянул Глеб.
– Да, но они набирают до полутора тысяч градусов.
– Ожоги часто случаются? – Чтобы соответствовать легенде, он решил все же проявить интерес будущего юриста. Люба не отрицала:
– Бывают, конечно. Но чаще с любителями спиртного.
Трезвые работники подобных проблем нам не создают.
– По пьянке не только у вас, во всей России проблем хватает: – Согласился Михеев, и поспешил сменить тему: – Сколько же всего печей на заводе?
– Две туннельные. Одна для утильного обжига до девятисот градусов. Вторая для глазурованного фарфора. Еще одна в лаборатории у художников. Вот и все. Правда, есть цех и с огромной печью. Но эту печь вместе с производственными помещениями арендует частная фирма.
– А где это находится? – Заинтересовался Михеев.
– На нашей территории. Через двор можно пройти.