Невеста конкурента
Шрифт:
Снова посмотрел на ее футболку.
— Хватит на меня пялиться, — не выдержала она и отвернулась, двинулась к выходу, а я уставился на аппетитные ягодицы, что угадываются под тонкой белой тканью.
— Дам я тебе одежду, — крикнул ей вслед, когда она уже скрылась в коридоре.
Пока пил кофе полистал в телефоне почту — работы выше головы, но к сыну не поехать я не могу. Я бы и силой к нему в больницу эту малолетнюю училку притащил, если бы потребовалось.
Так.
Одеваюсь сразу, как на работу — в костюм. В соседнем шкафу еще осталась
Она у себя в комнате — с радостью схватила предложенный наряд.
Остановился в проеме.
— Выйди, я переоденусь, — в ожидании замерла с платьем в руках.
— При мне, — отрубил.
Голубые глаза сверкнули. Но промолчала — спорить со мной бесполезно, когда у меня такой вид.
Суровый.
Начальственный.
Ни капли интереса на лице — умею скрывать его, если нужно.
Она отвернулась, торопливо, неловко стянула с себя футболку. Залюбовался ее спиной — я уже видел эти изгибы на фуршете, когда крошка вырядилась так, что глаза полезли на лоб. И снова белье на ней дорогое — трусики белые, кружевные, бедра узкие, как я люблю.
От нее же не оторваться. Шагнул в комнату, приблизился так быстро, что она даже обернуться не успела. Вырвал платье.
— Что ты делаешь, — она развернулась, ладошки прикрывают высокую грудь. — Макар, отдай.
— Руки убери, — приказал.
— Нет, — она закусила губу.
— Хватит притворяться, Эмма. Ночью я всё понял.
— Хватит тыкать мне ночью, — она не выдержала, отняла от груди одну руку и дернула платье на себя.
Сосок темный, напряженный, так и просится в рот — в глазах потемнело от желания, и я сдерживаться не стал — рывком притянул ее к себе за талию и наклонился, языком коснулся нежной кожи, покрытой мурашками.
Платье упало, она вцепилась пальцами мне в плечи, отталкивая. И вздрогнула, словно обожглась, когда я коснулся языком набухшего соска.
Во рту до сих пор сладковатый привкус кофе. Или это она такая — сахарная. Обхватил губами, надавил языком, она попыталась вырваться, но доказательство я услышал снова — ее тихий всхлип.
— Говорил же, Эмма, — оторвался от нее. — Врешь ты плохо.
Вышел из комнаты, прикрыл дверь — мне нельзя отвлекаться сейчас.
Пока собирал в дипломат рабочие документы она переоделась. Пришла ко мне в прихожую и босыми ногами прошлепала к двери.
Оглядел с ног до головы это явление — на такой фигуре все сидит идеально, а я еще и знаю. Что это платье легко снимается.
— Туфли, — вынудил себя отвлечься и открыл шкаф.
Она посмотрела на несколько пар обуви, что стоят внизу в ряд и сморщилась.
Конечно, капризная девочка, еще помнит ту жизнь, которой жила, привычки у нее и не сменились, теперь она будет хоть в драных калошах ходить — зато в своих.
— По дороге купим, — сдался.
— И одежду тоже, — воспользовалась она случаем и обнаглела. Вскинул удивленный взгляд. Она тут же пояснила. — У меня ведь есть свои деньги.
— Да ересь ты несешь, — перебил, открывая дверь.
Какая из нее училка. О профессиональных качествах судить не буду — не в курсе. Зато у меня есть глаза. И у студентов ее тоже.
Как в их головы вбивать психологию, если все мысли о том, чтобы эту горячую штучку разложить на столе у доски, и побыстрее.
В магазин ее не пустил — оставил в машине. Сам выбрал и новые туфли, и летний костюм — я не женщина и ориентация у меня традиционная, но вкус все же есть.
Переодеваться при мне она опять отказалась, только обулась, а пакет с костюмом прижала к груди, как маленькая, ехала в обнимку с подарком, словно я отобрать могу.
Еще утро, но уже ясно, что будет жара — солнце заливает улицы, и ветра совсем нет, день будет длинным, напряженным.
Небо синее, а я мрачный.
Сын влюбился, но и я, может, тоже, если бы время назад вернуть было можно — дал бы денег и пусть бы Макс дарил ей машину, а я бы просто не лез, нахрена, вообще, сунулся со своими проверками.
Допроверялся.
По коридору идем к палате.
И сейчас уже я не полезу — это решение сложнее дается даже, чем все мои заморочки на работе.
Я ему шанс должен дать. Если Максим так влюблен — пусть берет.
Останавливаемся у палаты.
И не успеваю открыть дверь. Как она открывается сама.
И к нам в коридор выходит мой бывший лучший друг. А теперь первый человек в списке тех, кого я бы голыми руками убил.
Артур.
Глава 39
Эмма
Ни разу не видела, чтобы человек от одного только взгляда на другого человека пришел в такое бешенство.
Его широкая и твердая линия челюсти просто в камень превратилась, темные глаза стали словно стеклянные, неживые. На лице желваки заиграли и показалось, что сейчас его классический костюм Армани по швам разойдется, такая Шварца распирает злость.
— Какого черта ты делаешь у моего сына? — голос низкий, будто простуженный, но слышно, как в нем закипает ярость.
— Проведать пришел. Подчиненного, — прилетел в лицо Макару спокойный ответ.
Посмотрела на Артура и невольно отступила.
Этот небритый бугай и раньше на бандита смахивал, а сейчас и тем более — светлые глаза пронзительные, внушают опасность, словно он не в больнице, а на перестрелку прикатил, за спиной прячет базуку, и мы сейчас все тут ляжем.
— Ты же делами сына не интересуешься, Шварц, — продолжил Артур с тем же холодным спокойствием. — Не в курсе, что твой сын работает у меня.
Цветом лица Макар со стеной слился. А мне вспомнилось, что и, правда, тогда еще, на фуршете на крыльце Максим поздоровался с этим бандитом, который в кармане носит красные корочки: привет, шеф.