Невеста напрокат
Шрифт:
Он отпрянул от груди невесты и только тогда увидел, что она уже пришла в себя. Лежит и возмущенно смотрит на его деяния.
— Как я здесь оказалась?
Вопреки его ожиданиям, она спросила совсем не о том, что его голова делает на ее груди. И Эдриан успокоился. Он был готов к вспышке праведного гнева или, на худой конец, к звонкой и неприятной пощечине. А тут простой вопрос, хотя глаза Элеоноры сверкали очень недовольно.
— Я перенес вас через портал, — коротко пояснил он.
Девушка кивнула и попыталась сесть, отчего Дерри,
— Благодарите свою служанку. Это она прибежала ко мне и рассказала, где вы находитесь и что произошло. Хотя я не совсем понял причину, по которой вы лишились чувств. И, кстати, что вы обе делали на кладбище?
Пытался говорить спокойно, а сам ловил себя на мысли, что то и дело опускает взгляд на ее губы. Желание коснуться их, вспомнить сладостный вкус поцелуя будоражило кровь. И он пытался отвлечься на разговор. Пытался и понимал, что проигрывает битву между разумом и желанием. Несвойственное ему прежде поражение.
Никогда еще Эдриан Дерри не сходил с ума от женщины. Что и говорить, он брал то, что давали. Тело, не считаясь с душой. А теперь все был иначе. Он хотел эту женщину, даже несмотря на то, что едва знал ее. Но возможно, мысль о том, что она и так почти принадлежит ему, заставляла желать большего. Почти жена. Его невеста. Прекрасная, своенравная и такая желанная.
— Наверное, мне стоит поблагодарить вас, милорд, — проговорила она чуть осипшим голосом. И Дерри внезапно ощутил, что от этого тембра ему еще сильнее захотелось коснуться Элеоноры. Нет, определенно, мысли двигались совсем не в нужном направлении. Кажется, он теряет голову.
— Так поблагодарите, — ответил и сам не узнал себя.
А мисс Вандерберг мгновенно отреагировала. Вскинула взгляд и отчего-то стала заметно румянее. Впрочем, это ей шло. А главное — болезненная бледность отступила, будто ее и не было.
— Уже, — произнесла она. — Поблагодарила.
— Вот так просто? — Он чуть качнулся вперед. Вопросы о том, что она делала на кладбище и почему упала без чувств, задаст потом. Когда сделает то, что так хочет. Просто один поцелуй и не более того. Ему хватит сил потерпеть до брачной ночи. Но сейчас, если он ее не поцелует, то, кажется, умрет.
Рука скользнула по тонкой девичьей шее. Обхватила, притянула властно. Взгляды скрестились, и, не ощутив сопротивления, он накрыл ее рот своим. Властно раздвигая нежные губы, проникая в манящую сладкую глубину. Исследуя, лаская, целуя так, словно не может насытиться ее ответными прикосновениями. Едва не застонал, когда она тоже запустила свои тонкие пальчики в его волосы. Прижалась губами сильнее, подалась вперед так, что он почувствовал ее мягкую грудь даже через ткань камзола и рубашки.
Мысли взорвались, исчезли. Мир покачнулся, оставляя вместо себя только ее губы и ее кроткую ласку, ее ответ.
Не оттолкнула! Не ударила!
Он почти ликовал, наслаждаясь ее губами. Казалось, мог вот так бесконечно
— Милорд... — Она отстранилась первой. Посмотрела ему в глаза чуть помутневшим взором, отчего внутри все перевернулось. — Такой благодарности хватит?
Риан тяжело вздохнул. Без ее губ уже не дышалось так, как прежде, но он нашел силы взять себя в руки.
— Вполне, — ответил хрипло. В мыслях вспыхнули иные образы, далекие от скромных. И в них Элеонора, уже не Вандерберг, а Дерри, была полностью в его власти. Обнажена и готова к продолжению поцелуя.
Моргнул, прогоняя сладкое наваждение. Отметив с внутренним удовольствием, что невеста тоже дышит тяжело. И смотрит так, что и без слов понятно — они сейчас представляют одно и то же.
Думал ли он, что этот договорной и нежеланный брак принесет ему нечто большее? Нет. Точно нет. А теперь смотрит на девушку завороженным взглядом и пытается прийти в себя, вернуться в образ холодного аристократа и сильного мага. А внутренне тает от одного взгляда на ее манящий рот.
Когда я пришла в себя, ощутив непонятную тяжесть на груди, не сразу поняла, где нахожусь. Но вокруг было тепло и спокойно. Никаких тебе надгробий и холода.
А потом перевела взгляд на темную макушку, устроившуюся на моей груди, и даже дышать перестала.
Дерри. Определенно, это он. Разлегся на мне, как на своей подушке! Спит, что ли?
Словно почувствовав мое негодование, маг поднялся, и тут наши взгляды встретились. Сразу, по удивлению, промелькнувшему в синей бездне, поняла: о том, что я очнулась, он не знал. Видимо, слушал, как бьется сердце? Иначе объяснить эту наглость не смогла. Но где же Тори? И почему мы оказались в моей спальне?
— Как я здесь оказалась?
Он ответил. Хотя к тому времени, когда лорд закончил говорить, я уже и сама успела сделать правильные выводы. Как все же хорошо, что я отправилась на кладбище вместе с Викторией. Иначе, боюсь, лежать бы мне там до скончания века. И, главное, сама не пойму, что произошло. Почему я упала и потеряла силы?
Быстрый взгляд на спасителя отчего-то пробудил во мне уснувшие было чувства. Он застыл надо мной такой серьезный, такой удивительный. И, сам того не замечая, пожирал глазами. И мне это было приятно. Его взор волновал, заставляя сердце биться быстрее. Заставляя желать того, чего я не могла, не должна была хотеть. Но тут кто-то противный внутри меня дернул произнести:
— Наверное, мне стоит поблагодарить вас, милорд? — а голос предательски захрипел. Так бывает после сна, и когда чувствуешь желание. Я ни на секунду не обманула себя в том, что хочу поцеловать спасителя. Пока он, пусть и временно, но мой жених.